Проблема Спинозы

– Смешанное чувство. Это не слишком важные для меня люди – просто уборщик и курьер, и я обычно не обращаю внимания на мнения таких типов. Но в данном случае они привлекли мое внимание, потому что были совершенно правы. Я закрыт и напряжен, и понимаю, что мне нужно изменить эту часть себя, если я хочу добиться успеха в Национал-социалистической партии.

– Вы сказали, что чувство было смешанным. А что положительного в том, чтобы быть сфинксом?

– Хмм… не уверен, возможно, это…

– Погодите-ка, давайте на минутку остановимся, Альфред. Я бегу впереди паровоза. Это несправедливо по отношению к вам. Я забрасываю вас личными вопросами, а мы ведь на самом-то деле не договорились о том, что мы с вами делаем. Или, если использовать терминологический словарь моей профессии, мы не определили рамки наших взаимоотношений, не так ли?

Альфред посмотрел на него с недоумением.

– Рамки?

– Давайте просто чуть вернемся назад и установим соглашение о том, к чему мы стремимся. Я делаю допущение, что вы хотите осуществить изменения в себе, прибегнув к психотерапевтической работе. Это так?

– Я не совсем понимаю, что именно означает психотерапевтическая работа.

– Это то, чем вы так успешно занимались последние десять минут, – честно и открыто говорить о том, что вас тревожит.

– Я определенно хочу добиться изменений в себе. Так что – да, мне нужна терапия. И еще: я хочу работать с вами.

– Но, Альфред, перемены потребуют многих, очень многих встреч. Сегодня мы просто проводим вводную беседу, и завтра я уезжаю на психоаналитическую конференцию. Я думаю о будущем. Берлин далеко от Мюнхена. Может быть, имеет смысл встречаться с психоаналитиком в Мюнхене, с которым вы смогли бы видеться чаще? Я могу порекомендовать вам хорошего специалиста…

Альфред отчаянно замотал головой:

– Нет! Никто другой мне не нужен! Я не в состоянии довериться никому другому, и уж точно – никому в Мюнхене! У меня есть уверенность – и очень сильная, – что однажды я займу могущественное положение в этой стране. У меня будут враги, и тогда меня может уничтожить любой, кому известны мои секреты. А с вами – я это знаю – я в безопасности.

– Да, со мной вам ничто не угрожает. Что ж, давайте подумаем о нашем расписании… Когда вы сможете в следующий раз быть в Берлине?

– Точно сказать не могу, но мне доподлинно известно, что «Фелькишер беобахтер» вскоре станет ежедневной газетой, и мы будем печатать больше национальных и международных новостей. Возможно, в будущем я смогу часто ездить в Берлин, и надеюсь, мы с вами сумеем проводить один-два сеанса в каждый мой приезд.

– Я всегда буду стараться выкроить для вас время, если вы станете сообщать мне о своем приезде заранее. И хочу, чтобы вы не сомневались: все, что вы говорите, будет абсолютно конфиденциально.

– Я уверен, что так и будет. Для меня это крайне важно, и вы очень укрепили мою уверенность, когда отказались говорить что бы то ни было личное о своем пациенте, сыне повара.

– И впредь можете не сомневаться: я никогда ни с кем не поделюсь вашими секретами и даже самим тем фактом, что вы проходите у меня терапию, – ни с одним человеком в мире, включая вашего брата. Конфиденциальность – важнейшая часть моей профессии, и я даю вам свое слово.

Альфред прижал руку к груди и одними губами проговорил:

– Спасибо! Благодарю вас от всего сердца!

– Знаете, – задумчиво проговорил Фридрих, – возможно, вы правы. Думаю, наша договоренность работала бы лучше, если бы между нами не было неравенства. Полагаю, начиная со следующего раза мне следует назначить вам стандартную цену за аналитический сеанс. Я позабочусь о том, чтобы вы могли себе это позволить. Как вы к этому отнесетесь?

– Превосходно!

– Ну, а теперь вернемся к работе. Давайте продолжим. Несколько минут назад, когда мы говорили о том, что вас назвали сфинксом, вы сказали, что у вас возникли «смешанные» чувства. Теперь я хочу, чтобы вы перечислили мне ряд свободных ассоциаций со словом «сфинкс». Я имею в виду, что вам следует попытаться позволить мыслям по поводу «сфинкса» свободно входить в ваше сознание и озвучивать их. И не обязательно, чтобы этот поток имел здравый смысл.

– Прямо сейчас?

– Да, просто думайте вслух в течение пары минут.

– Сфинкс… пустыня, огромный, таинственный, могущественный, загадочный, себе на уме… опасен – сфинкс душил тех, кто не отвечал на его загадки… – Альфред остановился.

– Продолжайте.

– Вы знаете, что этот греческий корень означает «душитель»? – тот, кто душит. Слово «сфинктер» связано со словом «сфинкс» – все сфинктеры в нашем теле сжимаются… туго…

– То есть под словом «смешанные» вы подразумевали, что вам не нравилось, что вас считают таким молчаливым, высокомерным, но зато вам нравится, когда о вас думают как о человеке загадочном, таинственном, могущественном, угрожающем?

– Да, именно так. Совершенно верно.