Проблема времени (СИ)

Гермиона изрядно поревела, упиваясь своей болью и страданиями. Последние двадцать четыре часа были поистине ужасны, и немалая доля чистой, неподдельной ненависти к себе казалась просто замечательным лекарством. Не успела она опомниться, как солнце начало опускаться за горизонт, сигнализируя об окончании дня, и она туманно вспомнила, что еще не ела.

Девушка с большим трудом подняла себя с кровати, на которой лежала свернувшись калачиком в течение всего дня. Натянув ботинки, она вошла в камин, четко произнесла «площадь Гриммо 12», и зеленое пламя унесло ее прочь.

***

Если судить по лицам Гарри и Тео, то выглядела она дерьмово.

— Мать честная, Гермиона, — Гарри бросился к ней, обнял и повел к дивану. — Ты выглядишь…

— Да, Гарри, — Гермиона подняла руку, успокаивая его, пока он не наговорил лишнего. — Я знаю.

— Ты в порядке, Грейнджер? — простое использование ее фамилии вызвало новую волну унизительных слез, и, сбросив обувь, она подогнула под себя ноги и прижалась к Гарри.

— Нет.

— И ты все еще не можешь говорить об этом? — Гарри сдвинул брови. — Я полагаю, это связано с одним или обоими Малфоями.

Она попыталась, но губы не слушались. Слезы в который раз навернулись на глаза, и она просто опять прижалась к другу.

Мальчики переглянулись; Гарри накинул мягкий плед ей на ноги, а Тео исчез на кухне, вернувшись с ведерком шоколадного мороженого и бокалом красного вина, которые предложил Гермионе с грустной улыбкой.

Уничтожив мороженое — и оставшуюся бутылку вина — Гермиона заснула на плече лучшего друга, едва ли проснувшись, когда Тео наклонился над ними. Он поцеловал Гарри на ночь, предлагая отвести ее в их гостевую комнату, но тот отказался. Она снова отрубилась под мерное биение сердца Гарри и мягкий треск камина.

Когда она проснулась, было около десяти часов ночи. Гарри все еще спал, запрокинув голову, и комната наполнялась его храпом. Гермиона усмехнулась и осторожно потрясла его; ей следовало знать лучше, друг проснулся в полном режиме аврора, направив палочку на дверь, пока поправлял очки на своем лице.

— Мерлин, Гарри, это всего лишь я, — она сухо рассмеялась, качая головой. — Я пойду…

— Что? Нет. Останься! Мы всегда тебе рады…

— Нет, мне нужно идти. Во-первых, я умираю с голоду, а во-вторых, ты должен подняться и быть с Тео. Я буду в порядке. Хотя завтра, может, возьму выходной. Увидимся во вторник?

Гарри смотрел на нее все еще настороженно, пытаясь окончательно проснуться, но в конце концов кивнул. Он обнял ее перед тем, как помахать рукой на прощание с порога дома на площади Гриммо.

Купив нездоровое количество китайской еды на вынос, Гермиона нашла укромный уголок и аппарировала в нескольких кварталах от своей квартиры. Прогулка отрезвила ее, холодный воздух щекотал щеки, и она почувствовала, как печальное смирение окутывает ее кости.

Гермиона Грейнджер никогда не верила в искусство Прорицания, но, глядя на чернильно-черное небо, усыпанное звездами, она отчаянно хотела надеяться, что Драко прав, что они неизбежны друг для друга.

Поднявшись по шаткой лестнице, она нащупала палочку, оторвала, наконец, глаза от пола и увидела блондина, прислонившегося к ее двери. Она дрожала всем своим существом, пока шла по коридору. Тяжелый топот ее шагов привлек его внимание.

Остановившись всего в метре от него, она судорожно вздохнула и натянуто улыбнулась.

— Малфой?

Он определенно выглядел раздраженным, лоб нахмурен, а его серебряные глаза смотрели жестко, что Гермионе было слишком знакомо.

— Грейнджер. Есть минутка?

— Конечно, — пискнула она, внезапно осознавая, как, должно быть, выглядела сама: мятая одежда и опухшие веки.

Изо всех сил стараясь подавить дрожь в руке, открывая дверь, она жестом пригласила его войти, а затем поставила еду на стол. Ее живот заурчал, когда она подумала о цыпленке с кунжутом в одном из контейнеров.

— Кто-нибудь еще здесь? — напряженным голосом спросил Малфой, стоя у двери.

Прочистив горло, она поправила кудри на макушке, тщетно пытаясь не выглядеть пугалом, и покачала головой.

— Э-эм, нет. Нет, он вернулся обратно сегодня утром.

— Полагаю, поэтому ты выглядишь так, будто плакала весь день? Грустишь, что твой парень ушел? — в его голосе звучала та ненавистная ей насмешка, и она поморщилась.

Массируя пульсирующие виски — из-за вина или из-за капризного нрава Малфоя, она не была уверена — Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Мне сегодня грустно по множеству причин, Малфой. Честно говоря, я еще не ела и устала, как собака, так что, может, ты отложишь разбор полетов на какой-нибудь другой день недели?

Последовала долгая пауза, и, наконец, Малфой шагнул вперед, вытащил из мантии сложенное письмо и помахал им.

— Ты это читала?

Она медленно вытянулась, чтобы взглянуть на послание, зажатое между его пальцами, а его глаза внимательно следили за каждым ее движением.

— Откуда мне знать? Я понятия не имею, что это.

— Ты сказала ему написать это? — его голос звучал обвиняюще, и это заставило ее вздрогнуть.