Проблема всей жизни

Ну а весь остальной город заходится в агонии. Не умеет и не любит обычный человек прощаться с жизнью. Отучился за эти годы.

Армагеддон вернулся.

Его вернули на нашу землю я и вот эта маленькая девчонка, рыдающая на корме челночного бота американских десантников. Суровые ребята не понимают, чего это захлебывается слезами косоглазая. Да и не до нее сейчас. Смотрите, парни, еще один квартал у япошек обесточили! Ну и потеха там, неужто электростанция гикнулась?

Я молчал. И словами и мыслями. Первые было некому выслушать, вторых я стыдился от самого себя.

— Часть вторая. Решение

-

Глава 12. Смена курса

— Господа, добрый день. Прошу садиться.

Генерал Джеймс как обычно внешне великолепен и учтив, а что у него внутри поди догадайся. Никто и никогда не видел начальника Тихоокеанского округа в раздражении. Что бы не случилось, какие бы отвратные новости не выслушивал, какую бы шкуротрепку не терпел в штабе — в кругу подчиненных он был абсолютно спокоен.

Оперативный комсостав округа расселся. Каким-то образом, на уровне подсознательного анализа атмосферы, все поняли: сегодня генерал получил от высшего руководства такой массаж простаты без вазелина, что мало не показалось. И сейчас Джеймс начнет методичный разнос. Как он умеет: вежливо, с достоинством, по делу.

Генерал пригладил шапку волос — сотни тысяч маленьких угольно-черных пружинок. Единственный, пожалуй, грешок генерала — избыточное внимание к своему чистокровно-американскому происхождению, и особенно к непременному атрибуту настоящего американца: густой угольно-черной шевелюре.

— Итак, господа, на повестке дня три вопроса, — начал Джеймс. — Начну с наименее важного.

Генерал открыл планшет и размотал экран.

— Третий взвод "морских котиков" второй роты двести двенадцатого десантного полка самовольно покинул расположение на островах Мидуэй. Плавбаза "Хьюстон" вышла с Зеленого, и до сих пор с тремя десятками десантников нет связи. Я вас слушаю, полковник Паппоки.

Морган Паппоки, командир десантного полка, вздохнул. Ему было нечего сказать — связь со взводом до сих пор не установили.

— Связь со взводом до сих пор не установили.

— Полковник, меня не интересует, установили связь или нет, — сказал генерал. — Я хочу знать, как произошло, что три десятка вооруженных до зубов солдат убыли с Зеленого острова на новейшей сверхскоростной плавбазе с тактическим ракетным вооружением. И без приказа командования.

— Приказ был, — Паппоки тряхнул гавайскими дредами и глянул в глаза генералу.

— И кто его отдал? — Джеймс сама невозмутимость.

— Приказ получен по общевойсковой сети, — ответил полковник. — Согласно отчету киберцентра, его отдал майор Уошингтон.

Батальонных командиров на совещание к генералу не приглашали, поэтому Джеймсу осталось только кивнуть, что он и сделал. И снова вопросительно посмотрел на полковника. Тот продолжил:

— Майор Уошингтон допрошен. Он опровергает свой приказ, и уверяет, что просто не мог его отдать.

— В каком смысле не мог? — изумился полковник Литц, единственный из офицеров-назначенцев, делегат от Особой комиссии при Президенте. В его обязанности входило много что, но говоря просто, он работал на внутреннюю контрразведку и Подкомиссию по идеологии.

— Вас мы выслушаем позже, — спокойно сказал Джеймс и снова повернулся к гавайцу. — Продолжайте, полковник.

Паппоки прокашлялся и продолжил.

— Отдел внутренних расследований (взгляд в сторону полковника, отвечающего за распорядок) выяснил, что майор Уошингтон во время отдачи приказа находился в гарнизонном борделе. В состоянии сильного алкогольного опьянения и в компании… ну, вы понимаете в какой компании.

— Этот белый боров опять нажрался как свинья, — объяснил доступным языком полковник Морриссон, начальник Службы режима. — Нажрался и облевал номер так, что поскользнулся на своей же блевотине, приложился башкой и потому даже не трахнул снятую девицу. Сейчас отлеживается в лазарете. Охрану я поставил.

По залу совещаний прокатилась череда смущенных покашливаний и ненужного мельтешения: кто-то делал вид что углубился в документы, кто-то поправлял галстук, пара офицеров синхронно стряхнули несуществующие пылинки с манжет. Заметили действия друг друга и смутились.

Назвать евроамериканца белым хватало наглости только Моррисону. Будучи сам мулатом с крайне незначительной примесью негроидной крови, он плевал на политкорректность и говорил так, как считал нужным. Кроме этого недостатка, послужной список полковника был блестящим, потому вызывающее поведение, граничащее с шовинизмом, сходило ему с рук. Ну а уж рассказ о подробностях отдыха Уошингтона на фоне "белого борова" звучали вообще невинно.

Джеймс кивнул и повернулся к особисту.

— Что дала проверка комсостава по вашему ведомству, полковник Литц?

— Я точно не знаю, но никто, кроме Уошингтона, не получал доступа к его терминалу. Если майор действительно в это время был недееспособен, то…

— Слова "если" и "не знаю" в армии произносят глупцы, невежды или занимающие не свое место.