Проблема вселенского масштаба

Удобно расположившись в кресле, окружённая проводами, Нина не торопясь, с выражением читала строчку за строчкой. Фон, который она держала в руках, принадлежал Арнольду. Совсем недавно Сетон, зная, что переговорник сейчас у Нины, отправил на него сообщение: «Со мной всё в порядке. Ты молодец!» Это подстегнуло женщину ещё больше, и она с новыми силами взялась читать продолжение истории, которую знали все. Точнее, все люди – но, видимо, не планеты.

На подготовку ушло несколько дней – очень мало, если учитывать глобальность проблемы и затраченных усилий. Слова Нины с помощью микрофонов попадали в устройства, распространявшие их по всей галактике – и отправлявшие дальше, в галактику соседнюю, – и дальше… Нина не знала, сколько уже планет вовлечено в пагубное, кошмарное действо, которое следовало немедленно прекратить. И если в людском мире сделать это крайне сложно, то планеты, она надеялась, будут более благоразумны. Те планеты, к которым она обращалась. А потом они, возможно, передадут сведения своим соседям, с которыми человеку невозможно связаться по чисто техническим причинам. Как на газовом гиганте установить передатчик? Как без подготовки организовать экспедицию к ещё неизученной планете? Вопросов было много, и всё же следовало попробовать. Если же станет слишком поздно, и тогда… Но что тогда, она старалась не думать. Она решила для себя, что правы они с Арнольдом. А значит, надо идти вперёд, до конца, и будь что будет. Благие намерения иногда приводят в места злые и подземные, но не на сей раз. Нина верила в это.

Зазвучали последние строчки, подводя итог её стараниям. Она почти почувствовала, как трансляторы, установленные на других планетах, передают знаменательные слова планетам. Девочка, Мальчик и Фридрих понимают человеческую речь – и если Зевсы с остальными взбунтовавшимися тоже разумны, то и они должны проникнуться пророческими, философскими, умными фразами. Теми, что придуманы, а может, увидены и записаны гением.

«Надеюсь, их коэффициент интеллекта не ниже, чем у среднестатистического студента», – позволила себе лёгкую шутку Нина.

И, улыбнувшись, произнесла заключительные слова:

– Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте…

…Прошло полтора месяца. Всё это время Эжен, Нина и выписавшийся из больницы Арнольд провели на Девочке, тщательно следя за событиями, разворачивающимися вокруг воинственных планет. А события, кажется, пошли на спад. На большинстве планет постепенно установились приемлемые для учёных и жителей погодные условия, а на некоторых – наверное, особенно эмоциональных, вроде Девочки – погода преподносила приятные сюрпризы: солнечные дни, грибные дождики, яркие двойные и тройные радуги. Когда стало абсолютно ясно, что небесные тела больше не собираются устраивать между собой межгалактических конфликтов, Арнольд и Нина отбыли с Девочки. Прощание с Эженом было недолгим – глава исследователей, не очень искусно скрывавший свою романтичность, не любил длительных проводов. Под конец он так растрогался, что коротко пожелал бывшим ученице и подчинённому удачи и, отвернувшись, поспешил покинуть космопорт…

…Ярко-розовый закат окрашивал небо, горы, леса и озёра в невероятные тона, всё тонуло в этом великолепии, ожидая, когда наступит ночь, которая усыпит природу – буквально на несколько часов, – чтобы разбудить ее к новому дню, к новой жизни. Рассвет, столь же чудесный, богатый красками, обязательно наступит, и на планетах настанет новый день. Вселенский цикл продолжится…

Мысли о вселенной заставили разум Арнольда работать в ином направлении.

«А вот интересно, – размышлял он, сидя в готовящемся взлететь космическом корабле, – ну, сблизятся планеты, ну, подружатся, ну, даже влюбятся, а что потом? Как эта любовь проявит себя? Будут ли у них дети? И на кого похожи отпрыски гигантских космических тел? Мальчик с Девочкой ещё слишком малы, чтобы говорить о чём-то серьёзном между ними, а вот Зевсина с Фридрихом вроде бы существа постарше».

Корабль начал подниматься в небо.

«Да, планеты – именно существа, – рассуждал психолог. – Как и люди. Используя новейшие достижения техники, мы переписываемся, находясь в разных солнечных системах. И планеты не должны быть лишены хотя бы такого способа общения – те планеты, которые не умеют или пока не научились разговаривать иначе. Они заслуживают это потому, что позволяют нам жить на своей поверхности. – Рассуждения сделали скачок и вернулись к тому, с чего Сетон начал. – Но что будет, если Фридрих и его пассия Зевсина, бывший Зевс-1, станут парой? Кажется, газовый гигант, с орбиты которого сошли Зевсы, не против. Получается, это их мама – или, может быть, папа?.. Да и больше не хотят войны друзья Фридриха Мальчик с Девочкой…»

Эти мысли разбередили живое воображение Арнольда. Ему даже подумалось, что, когда будет свободное время, надо записать свои фантазии, – в конечном счёте, они могут оказаться отнюдь не пустыми и бесполезными.