Проблема выбора

— Госпожа профессор, ну неужели вы зря нас учили? Найду что сказать, по ситуации решу!

Фразу она договаривала, уже закрывая за собой дверь.

Итак, обычный семейный ужин в доме графа де Рикара.

Или не совсем обычный, потому что за столом присутствуют трое неожиданных гостей, а вот старшей дочери нет. У бедняжки мигрень, как сообщила уже знакомая нам прекрасная Кларисса.

Ее муж. Это, конечно, дело вкуса, я бы на такого не польстилась. Этьен Скавуа де Рикар высок, очень плотен, чтобы не сказать тучен, и светится столь нездоровым красным цветом лица, что меня так и тянет проверить уровень его кровяного давления. Ест много и жадно, будто весь день голодал. Не маг.

Старший сын и наследник Рауль, тот самый, который чуть не загубил роскошного отцовского жеребца. При взгляде на этого юношу ни у кого не возникает сомнений, чей он сын: примерно двадцать лет назад Этьен должен был выглядеть точно так же. Магии тоже нет ни капли.

Младший… Младшему всего десять лет, и, вообще-то, по всем правилам он должен ужинать в детской. Но этот мальчик явно матушкин любимчик, и выпускать его из поля зрения она не хочет. Приглаживает волосы, касается рукава, подкладывает вкусный кусочек на тарелку… Мальчишка дергает плечом, стряхивая ее руку, и бросает на мать хмурые взгляды. Не то ему за что-то сегодня досталось, не то ревнует старшего брата к отцу, непонятно. В его ауре я вижу крохотную искру магии земли, если бы раздувать ее осторожно и тщательно, можно было бы… ну, что тут говорить. Судя по плохо скрытому отвращению, с которым Этьен смотрит на мою визитку, магов здесь не любят.

Интересно почему?

Впрочем, это не мое дело, здесь у нас другие задачи.

Как мы и договаривались, Валери опоздала к назначенному времени ужина, неловко извинялась и краснела. Извинения были приняты, и, чтобы показать свою расположенность к девушке, хозяева затеяли с ней длинную беседу о получаемом ею образовании. Тем временем я, чуть прикрыв глаза, включила магическое зрение и рассматривала особняк изнутри.

Два огонька на кухне, один желтый, другой зеленовато-голубой. Человек и гоблин, то есть кухарка и, видимо, тот самый знаменитый повар. Несколько бледно-желтых огоньков по второму этажу двигаются быстро — горничные готовят спальни ко сну? Ага, а вот здесь, в левом, хозяйском, крыле кто-то не двигается. И светится не желтым, а серебристо-голубым.

Вот готова поспорить на коробку лучшего трубочного табака против деревенской махорки, что это наша Франсуаза и что в ее предках не так давно отметились еще и эльфы. Кстати, а что граф и его супруга?

Ну вот… как и следовало ожидать, ни у Клариссы, ни у ее мужа нет и следа эльфийской крови. Ни серебра, ни синевы, чистый здоровый желтый цвет, что лишь подтверждает нашу версию.

Подали сыры: кусочки пармезана, сладковатая горгонзола дольче, пронизанный острыми сине-зелеными изгибами рокфор. Между ними располагались небольшие розетки с медом и горки орехов. Вино тоже сменили, и на столе появилась бутылка сотерна. Хм… Интересно, неужели это довольно редкое десертное вино теперь делают не только в Бордо, но и в Бургони? Что-то не помню я, чтобы мой давний знакомец Клемент-Лоран де Рикар планировал начать такой эксперимент. Смотрю на неприметную белую этикетку: нет, никаких неожиданностей, апелласьон Барсак. Бордо.

Уважающий себя винодел, какими испокон веков были Рикары, не подал бы на стол вино своего прямого конкурента, а вот моему соседу напротив это решительно все равно.

Мой взгляд поймал глаза Анри, и я указала на бутылку. Да-да, мой мальчик, я все вижу. Вижу и обдумываю.

После ужина я вышла в сад покурить, поразмышлять, подождать. Села в беседке… От каких-то кустов, неразличимых в темноте, так пахло медом, пряностями, цветами, что аромат моего любимого табака «Peterson Old Clakamannshire» казался на этом фоне грубым и плоским, и я со вздохом отложила трубку. Звезды были крупными, словно рассыпалось жемчужное ожерелье, на дереве пробовала голос неизвестная мне птица, цветы благоухали, как кокетка перед балом, даже лучше…

Я уже собралась было задуматься о смысле жизни, но в этот момент в комнате Валери зажегся свет. Ага, ну, значит, и мне пора присоединиться к компании.

Девушка, поднявшаяся из кресла мне навстречу, была очень похожа на своего деда. Никуда не денешься, магически усиленное наследование фамильных черт — тонкий нос, большие темно-серые глаза под тяжелыми веками, высокие скулы, длинные мочки ушей…

— Добрый вечер, госпожа баронесса! — Она присела в реверансе.

— Добрый вечер, Франсуаза! Надеюсь, вы позволите называть вас так, в конце концов, я была знакома еще с вашим дедом.

— Разумеется…

Мы сели в кресла у камина, Валери устроилась на моем подлокотнике, а Анри расположился на мохнатой белой шкуре спиной к огню.

— Итак, мои ученики немного просветили вас, что именно я намерена предложить?

— Да… но разве я не опоздала учиться? Мне уже двадцать.