Проблема выбора

В Галлии наследование ведется по мечу, а не по прялке, но в качестве исключения Франсуазе могут отдать не только семейные деньги, но и графский титул, — и отдадут, или не видать мне любимой трубки!

Немаловажное дополнение: вместе с Лавуа прибудут королевские аудиторы. Мм, Фархшверн и Гремвель, нежно люблю этих двух гномов, они мягкие и уступчивые, как гранитная плита.

Ну вот, если супруг прелестной Клариссы позволил себе лишнего в отношении денег истинных графов Рикаров, мало ему не покажется. Если нет, тогда возможны варианты. Франсуазе учиться семь лет, это минимум, все это время хозяйству нужен будет управляющий… В общем, дело ему найдется.

Если он не запускал руку в закрома.

Если.

Парсийский жеребец, изумруды на Клариссе, недавно отремонтированный особняк… Ой, что-то сомневаюсь я в кристальной честности данного субъекта!

В раскрытое окно влетел еще один вестник. На сей раз хранитель Либер прислал мне всего одну книгу… Даже не книгу, а тоненькую брошюру, но какую! Я всерьез чувствую себя его должницей. Пожалуй, нужно будет привезти для него из Степи несколько старых свитков.

Тоненькая брошюра на довольно скверной бумаге, подслеповатый шрифт. Библиотека коллежа Сорбонны, год издания — 1765, тираж — пятьдесят экземпляров. «Голос сирены. Магия, ее наследование и развитие. Древние обычаи народа». Имени автора нет, что странно. Сорбонна вообще и академия в частности даже в те времена анонимными публикациями не увлекались. Я раскрыла книжку и погрузилась в чтение… чтобы через полчаса, раздраженно фыркнув, сунуть ее в пространственный карман. На территорию академии не так просто отправить магвестник, они сбоят через раз, так что полежит это бесполезное собрание суеверий и легенд там до моего возвращения в родные пенаты. Довольно скорого, судя по развитию событий.

Нет, ну надо же! «Сирены имеют жабры наряду с легкими, а некоторые в минуту волнения покрываются чешуей точь-в-точь как у рыбы, только крупнее». И еще перл: «Их тела являются наполовину женскими, наполовину птичьими, а некоторые свидетели замечали у них рыбьи хвосты».

Свидетели, ха! Немудрено, что таинственный автор предпочел не называть своего имени, его бы и в посмертии задразнили.

За завтраком никого из хозяев не было, так что мы втроем быстро проглотили по чашке кофе и паре круассанов и вышли в сад. Та же самая беседка, где вчера я пыталась курить, была свободна, в ней мы и устроились. Можете считать меня параноиком, но вчера прекрасная Кларисса появилась слишком вовремя, чтобы я могла списать это на волнение материнского сердца, поэтому лучше вот так, на свежем воздухе. Здесь лишних ушей нет.

— Ну, ваше резюме? — спросила я, изложив студентам содержание полученных сегодня посланий.

— Дожидаемся Лавуа, — тут же ответил Анри. — Я его хорошо знаю, он с моим дедом приятельствует. Страшнее любого бульдога, поверьте.

— И?

— Дожидаемся, предъявляем обвинение в незаконном преследовании магически одаренного разумного существа, забираем Франсуазу и отбываем. Даже если они отмахаются от геральдической палаты, во что я не верю, им с места не дадут сойти аудиторы. Через два дня наследница графства Рикар будет зачислена в академию, а уж оттуда выдачи нет.

— Поддерживаю, — отозвалась Валери.

— Его величеству что говорим? Оставляем графиню де Рикар в списке?

Молодые люди переглянулись и согласно кивнули.

— Еще как! — сказала Валери, а ее жених добавил:

— Дама моего сердца хочет сказать, что, вне всяких сомнений, король Галлии заинтересуется юной леди с такими редкими талантами если не в плане матримониальном, то в деловом. Исключительно полезная подданная, не так ли?

— Хорошо, принято. Предлагаю время до обеда провести в изучении монастыря при дневном свете. Протокол, магоснимки, образцы…

— Образцы у нас есть, я же взяла! — воскликнула Валери.

— Думаю, надо еще пару с разных мест, — сказал Анри. — Да и запротоколировать не помешает.

При дневном свете монастырь выглядел куда менее романтично: несколько зданий в разной степени разрушения, заросли шиповника и колючий терновник там, где когда-то цвели розы и зрели яблоки. От громкого скрипа мы все подпрыгнули: словно в дурном сне дверь скриптория медленно отворялась, открывая царящую за ней тьму и размытый белый силуэт в этой тьме.

— Тьфу, — сказала вдруг Валери. — Да это же коза! Наверное, из соседней деревни сбежала.

— И не сбежала вовсе. — И снова мы подпрыгнули, на сей раз вовсе уж глупо, потому что за нашими спинами прозвучал детский голосок. Девочка лет восьми в застиранном голубом платьице и парусиновых тапочках подпихнула вперед белую козу и договорила: — Вовсе никто не сбежал, мы сюда с Белочкой ходим пастись, потому что тут травы много, а сурепка и пижма не растут. Они для коз вредные.

— Здорово… — растерянно сказал Анри. — А как тебя зовут?

— Валери Мирандола Дюнуа, господин маг! — ответила девочка и присела в книксене. — Мне восемь лет, и я только что окончила второй класс на все пятерки!