Проблема выбора

— А потому что дама Агата запретила! Нечего, сказала, на прислугу по пустякам деньги тратить, и вообще, лечиться надо природными средствами.

— Хм… Это она зря! — задумчиво проговорила я. — Это она подставилась. Пойдем-ка посмотрим на этого помощника садовода!

Пострадавший мальчишка лет шестнадцати был больше напуган моим визитом, чем травмой. Да и его дядюшка, собственно садовник, мял в руках кепку и переминался с ноги на ногу, но ничего внятного произнести не мог.

Я осмотрела рану, нехорошую, кстати; если бы Адалаис сразу не промыла и не подобрала подходящие травы, нагноения было бы не миновать. Комнаты, в которых жили эти люди, были словно из Средневековья сюда перенесены, даже вместо уборной у них была выгребная яма, я такое разве что в селениях на Черном континенте видела.

Выйдя из дверей, я достала коммуникатор и набрала номер мэтра Санье, одного из самых умелых крючкотворов-юристов в Лютеции.

— Скажите, любезный мой мэтр, что говорит закон нашего королевства о работодателе, не оказавшем медицинскую помощь пострадавшему на работе персоналу?

— Ну, это зависит от договора между сторонами, от того, насколько этот самый персонал пострадал…

— Драгоценный мой, а если попроще?

— Вам для судебного преследования или для шантажа?

— Второе!

— От штрафа в пятьдесят тысяч золотых до пяти лет в рудниках!

— Благодарю, и с меня причитается! — Отключив коммуникатор, я повернулась к Анри. — Траси, поезжай на винодельню, найди отца девушки. Мне хотелось бы с ним поговорить, но времени, чтобы ловить его по всем виноградникам, у меня нет…

— Понял! — ответил Анри и испарился.

— А мы? — спросила Валери.

— А мы с тобой пойдем в дом и побеседуем с дамой Агатой и ее младшей сестрой.

В холле я поймала торопившуюся куда-то молоденькую горничную и спросила:

— Хозяйка где сейчас?

— А обе в красной гостиной, — ответила девушка и, не удержавшись, фыркнула. — Вышива-ают.

— Что, правда?

— Честное слово! — Для убедительности она прочертила перед лицом знак Единого и упорхнула.

— Вышивают, Дюнуа! — сказала я с тоской. — Цветочные композиции небось! А мы с тобой вот бегаем, солнцем палимы, — то покойника несвежего на место уложить, то взбесившуюся скульптуру уговорить…

С того места, где я стояла, была хорошо видна настежь открытая дверь гостиной; будь у меня чуть больше фантазии, я могла бы сказать, что вижу большое ухо, высовывающееся из этой двери.

Иначе говоря, нас слушали и слышали.

Из холла на второй этаж вели две красиво изогнутые лестницы. Упомянутая уже открытая дверь в гостиную была рядом с правой; мы поднялись по мраморным ступенькам и вошли в комнату. Ну, гостиную можно было называть «красной» с полным правом: тот или иной оттенок этого цвета имели шторы, ковер, обивка кресел и диванов, мрамор каминной полки и даже физиономия дамы Агаты, восседающей у камина и в самом деле с пяльцами в руках. Ее сестра лениво копалась в коробке с нитками и, когда мы с Валери вошли, даже головы не подняла.

— Что вам угодно? — гордо спросила высокородная вышивальщица.

— Сударыня, я вроде бы еще вчера сказала вам, что именно мне угодно? — удивилась я. — Неужели забыли?

— Я слышала, что вы уже побывали в Авиньоне и осмотрели скульптуру. Полагаю, этого должно быть довольно для отчета вашему начальству?

Вот честное слово, я бы ее зауважала за такую несгибаемость, если бы не была уверена, что помимо дрянного характера даму Агату ведет еще и ощущение поддержки за спиной. На кого-то она очень сильно рассчитывает, эта женщина.

Почему? Ну хотя бы потому, что за две с лишним сотни лет работы в Службе магбезопасности я видела крайне мало фигурантов дел, которые не испытывали бы почтения или страха при виде нашего символа — свернувшегося кольцами алого дракона. А эта дама стремительными шагами приближалась именно к положению фигуранта…

— Ну что же, тогда, пожалуй, я расскажу, почему мы здесь. — Войдя в гостиную, я не стала садиться, а остановилась у камина и достала из пространственного кармана два свитка с красными сургучными печатями. — Вот здесь распоряжение, подписанное его величеством Луи Одиннадцатым, согласно которому госпожа Агата Трелонье должна быть препровождена в монастырь Святого Духа, что на острове Нуармутье, с целью немедленного пострига. Тихо, я не закончила!.. А сестра ее, известная как Агнесса, супруга шевалье д’Альбона, отправлена для выполнения общественных работ с миссией того же монастыря в королевский госпиталь в Сиаме сроком на один год. Не хотите узнать, за какие грехи?

Дама Агата и тут сумела меня поразить. Она ни единым словом не возразила против сказанного и резонного вопроса «За что?» не задала. Просто сжала кулаки и завизжала так громко, что мне пришлось потрясти головой, чтобы оттуда высыпались лишние звуки. Нужно отдать должное и Агнессе д’Альбон: та лишь спросила спокойным голосом:

— Кто займется моей дочерью?

— Ее отец, в случае невозможности — старшая статс-дама двора его величества.