Проблема выбора

— Досадно. — Он потер подбородок. — Скоро начнется созревание винограда, я должен буду… А, ладно, это не имеет значения, передам дела Жаку. А эта?..

Шевалье кивнул на дверь, обозначая, кого имеет в виду, впрочем, и так было ясно.

— А ваша свояченица завтра утром отправится в монастырь Святого Духа на остров Нуармутье.

— На молитву?

— Можно сказать и так. На постриг.

Тут шевалье меня удивил: он достал из-за пазухи костяную фигурку Симаргла, поцеловал ее и что-то прошептал. Потом тщательно заправил кожаный шнурок назад и с широкой улыбкой сказал мне:

— Что хотите, когда угодно — все сделаю, вам стоит лишь сказать.

Я усмехнулась.

— Ну, коли так, буду рада, если пожертвуете бутылку лучшего розе с вашей винодельни.

— Хоть бочку!

— Это лишнее… Да, и еще один важный момент. Мне нужно, чтобы вы с дочерью приехали в Довиль на королевские скачки в августе.

Нимало не удивившись, он кивнул.

— Как прикажете. Прямо завтра и зарезервирую комнаты в гостинице, чтобы потом не метаться. И Адалаис скажу, чтоб к портнихе в Авиньон съездила, заказала платьев, шляпок, что там им еще требуется.

— Отлично! — Я встала и протянула ему руку. — Завтра утром я дождусь отъезда обеих дам, и мы с учениками тоже отчалим. До встречи в августе!

ГЛАВА 8

На столе передо мной лежали четыре тонкие папки. Досье на оставшихся, еще не изученных девушек из королевского списка. Две студентки коллежа Сорбонны, собственно говоря, таковыми уже почти не являлись: сегодня в пять часов вечера должно было состояться торжественное вручение дипломов, что давало мне возможность поглядеть на Мелани де Буалье и Софию-Шарлотгу Монфор инкогнито. Раскрыв папки, я взглянула на магоснимки. Что же, вполне достойные девицы, рыжевато-каштановая и зеленоглазая Мелани получила специальность архитектора, голубоглазая брюнетка София стала журналисткой. Посмотрим, каковы они будут в мантиях и магистерских шапочках…

Вот вопрос, кстати, — брать ли с собой моих студентов? В принципе, вчера, вернувшись в Лютецию, я сообщила им, что они могут считать себя свободными до начала занятий, и Анри немедленно потащил подругу к своим родителям делиться впечатлениями о практике.

Ладно, пусть решают сами. Достав коммуникатор, я набрала номер. Лицо Анри появилось на экране практически мгновенно, будто он ждал, держа аппарат в руках.

— Да, госпожа профессор! Мы готовы!

— К чему? — удивилась я.

— Ко всему! Список-то не закончился, значит, мы можем еще быть полезны.

— Хорошо… тогда встречаемся у южных ворот коллежа Сорбонны без пятнадцати пять.

— Форма одежды?

— Свободная!

В первый момент я не смогла разглядеть интересующих нас девушек в толпе выпускников в одинаковых мантиях и шапочках. Да что там, я их даже пересчитать сразу не смогла: черные облачения клубились, перемешивались, собирались в группки и расходились…

— И чего волнуются? — философски пожал плечами Анри. — Уже все кончилось, осталось только свиток с печатью получить, и можно закрыть за собой эту дверь.

— Ну, пока она открыта, вот они и нервничают, — ответила Валери. — Госпожа профессор, вы опознали наших… э-э-э… подопечных?

— Да, вон та высокая девушка, которая разговаривает с дамой в винно-красном костюме, это Мелани де Буалье, а ощипывает лепестки у розы София-Шарлотта Монфор.

— Хорошенькие! — оценил Анри. — Интересно, а этих как будут выводить из списка?

— Думаешь, будут?

— Конечно! Иначе какой был бы смысл трудиться, устраивать провокации в провинциальных семействах, если столичные кандидатки останутся в игре?

— Посмотрим, — оборвала я их. — Идем в зал, вы садитесь сзади и смотрите внимательно. А я отправлюсь поближе к сцене.

Оказалось, что сегодня дипломы вручались лишь двадцати выпускникам, лучшим по итогам этого года. Интересно, и обе интересующие нас девы попали в этот список… Хотя, с другой стороны, все-таки выбирают-то королеву, а не консьержку, так что их успех закономерен.

Пройдя вперед, я заметила среди публики нескольких знакомых профессоров — впрочем, это и неудивительно, все-таки академия, в которой я имею честь преподавать уже вторую сотню лет, является частью коллежа Сорбонны. Самостоятельной, но частью.

— Госпожа Редфилд! — окликнул меня сидящий с краю в третьем ряду обладатель роскошной рыжей бороды, профессор кафедры теоретической механики Клацровис. — У меня тут как раз местечко свободное есть, составите компанию?

— С удовольствием, спасибо! — Я уселась рядом с гномом и спросила: — Кто-то из ваших учеников вошел в двадцатку?

— Ха! — гордо ответил он. — Не кто-то, а целых шестеро! Трое с дирижаблестроения, один судебный медик, архитектор и электрик.

— А зачем судебному медику понадобилась теоретическая механика? — искренне удивилась я.

— Вот у него и спросите сами, вы же почти коллеги! — весело ответил он. — Я вас познакомлю. О, вот, кстати, одна из моих девочек — архитектор Мелани.

Через полтора часа, дружески распрощавшись с Клацровисом, я догнала неторопливо бредущих по центральной аллее молодых людей и спросила:

— Ну, что скажете? Какие-то полезные наблюдения есть?