Проблема выбора

Анри поднялся по ступенькам и постучал. Прошло несколько минут, а в доме не наблюдалось никакого движения. Он пожал плечами и постучал вновь. Когда же взялся за латунную ручку в третий раз, дверь распахнулась. На пороге стояла девушка, в которой нетрудно было узнать интересующую нас особу – Маддалену, не зря досье были снабжены портретами.

После короткой беседы мой студент вернулся к экипажу и доложил негромко:

– Нас не хотели принимать и пытались отослать в деревню, мол, там есть трактир с комнатами, но мне удалось настоять на разговоре с хозяйкой.

– Обоснование? – поинтересовалась я, выбираясь из экипажа.

– Плохое самочувствие, конечно.

– По светским правилам следовало бы отступить, но мы здесь по делу, так что госпоже де Куртене придется это пережить.

В темноватый пустой холл я вошла первой. Здесь пахло чистотой, воском и пыльными сухими цветами. Еще мне показалось, что откуда-то тянет запахом капусты, что было вовсе уж странно для такого дома. А, собственно, какого – такого? Пока мы знаем об этой семье лишь то, что написано в досье… И уже обнаружили в материалах по меньшей мере одну ошибку.

Девушка провела нас через анфиладу комнат, таких же пустых, как и холл. Перед закрытой дверью она остановилась и попросила:

– Пожалуйста, не утомляйте ее! Я не обманывала, она и в самом деле плохо себя чувствует!

– Мы постараемся, – коротко ответила я и увидела, как в ее больших темных глазах вспыхнул гнев.

Гостиная, куда привела нас Маддалена, была довольно большой; я не разглядела обстановки, потому что взгляд мой притянула женщина, сидевшая в кресле у разожженного, несмотря на теплый летний день, камина. «Луиза де Куртене? По досье ей сорок пять, – подумала я, – а эта дама выглядит вдвое старше!»

– Добрый день. – Я поздоровалась, и, словно эхо, прозвучали за моей спиной голоса студентов.

– Добрый? Хм… – Женщина улыбнулась. – Госпожа профессор, вы совсем не изменились за прошедшие годы! Прошу вас, присядьте. Может быть, желаете кофе или чаю?

– Бабушка!..

– Малена, иди и сделай! – Тихий и чуть хриплый голос стал строгим.

– Давайте сначала поговорим! – предложила я, усаживаясь напротив. – Прошу простить, но я не могу вспомнить, когда и где мы познакомились.

– Это и неудивительно! – Хозяйка дома продолжала веселиться, что несколько напрягало меня. – Хотела бы еще поинтриговать вас, но ладно. Я училась на вашем курсе шестьдесят два года назад и ушла за год до защиты диплома.

– Постойте! – Я прищурилась, вспоминая. – Иоланда… Скавронская! Но…

– Это долгая история, госпожа Редфилд.

– Хорошо… Дюбуа, Траси! Попросите любезную хозяйку показать вам сад.

Анри поклонился и повернулся к девушкам. Когда они вышли и закрыли за собой дверь, я спросила:

– Сейчас я вспомнила, вы ушли, не закончив обучение, из-за того, что вышли замуж?

– Да! Тогда мне казалось, что никого и ничего, кроме Мишеля, мне не нужно. Впрочем, пока он был жив, так оно и было.

– Расскажете?

– Почему нет? Никаких секретов в этом нет, а наше нынешнее положение таково, что ваше появление меня могло бы обрадовать… Так вот, я вышла замуж за Мишеля де Вермиго-Луаля, старшего сына тогдашнего графа де Луаля. Тот не был очень уж рад невестке из небогатой польской семьи, но возражать не стал. Мой муж не нарушил семейной традиции и стал дипломатом. Сначала служил в галльском посольстве в царстве Русь, потом в Лации. У нас уже было двое сыновей, и я ждала третьего ребенка, когда он получил новое назначение в Хиндустан.

– И это произошло?..

– В сороковом. Две тысячи сто со-ро-ко-вом… – произнесла она нараспев.

– Эпидемия лихорадки Ранаджари! – Я соотнесла даты и чуть было не выругалась. – Неужели вы поехали туда с детьми?

– Увы! Двое старших сгорели мгновенно, едва эта дрянь появилась в Тривандруме. Вы же знаете, дети практически никогда не выживают. Младшая дочь Луиза была совсем маленькой, ей не было и двух месяцев. Я пыталась магически вытащить и ее, и Мишеля…

– И перегорели.

– Да… – Она вздохнула. – Муж выжил, но болезнь затронула его мозг. Он прожил еще четыре года и был… ну, примерно пятилетним ребенком.

– Вы вернулись в Галлию, конечно?

– Только после смерти Мишеля. Он не хотел уходить из нашего дома в Тривандруме, и по приказу тогдашнего короля, его величества Луи Десятого, мы жили там… пока муж не умер. Он всегда был спортсменом, сильным и здоровым, а умер от простуды, просто выпил холодной воды. Вот тогда мы с Луизой вернулись.

Мы помолчали.

«Ладно, – думала я, глядя на огонь, – она потеряла магию и быстро состарилась. Но это никак не объясняет ни того, что ее дочери, вдовы шевалье де Куртене, нет в доме, ни той хорошо видимой бедности, которая заметна на каждом шагу!»

– Скажите, госпожа Редфилд, зачем вы приехали? – оторвал меня от размышлений голос Иоланды.

Коротко я изложила нашу легенду о не вполне понятной некроактивности, потом спросила:

– У вас нет предположений, что бы это могло быть?

– Никаких. – Вдовствующая графиня покачала головой. – Но я, как вы понимаете, не чувствую потоков, а Мадди, скорее всего, было не до того.