Проблемы безумно богатых азиатов

Чарли поначалу оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что они одни, потом снял плавки и нырнул следом за Астрид. Некоторое время они скользили по кристально чистой воде, всматриваясь в глубину. Разноцветные рыбки резвились среди коралловых рифов, морские анемоны умиротворенно покачивали своими щупальцами, гигантские моллюски прятались в песок и открывали раковину на секунду, чтобы всосать воду и снова с силой захлопнуться. Чарли и Астрид плавали на спине посреди лагуны, глядя на проплывающие облака, а затем он взял ее на руки, вынес на берег и занялся с ней любовью на гладком блестящем песке, их стоны наслаждения разносились эхом в лагуне, пока они сливались в экстазе с природой, с морем и небом.

После этого Чарли лежал на спине на мягком песке. Он начал клевать носом, разморенный на солнце и убаюканный шелестом пальмовых листьев над головой. Внезапно воздух наполнился гулом голосов.

— Что это? — лениво спросил Чарли.

— Туристы, наверное, — ответила Астрид.

— Туристы? Что?! — Чарли резко сел и увидел, как через пещеру, которая после отлива показалась над водой, в лагуну заплыла целая группа людей в ярко-желтых футболках.

— Черт! Где мои плавки! — Чарли принялся шарить по песку в поисках плавок. — Ты мне не говорила, что здесь могут быть туристы!

— А как же без них?! Это одна из самых популярных достопримечательностей Палавана. — Астрид рассмеялась, глядя, как Чарли в чем мать родила судорожно пытается найти плавки.

— Эй, бро! Ты это ищешь? — крикнул с другого края лагуны австралийский серфер, помахав сине-белыми плавками Чарли.

— Да, спасибо! Это наше! — крикнула Астрид в ответ. Она повернулась к Чарли, который все еще смеялся, прячась за пальмой. — Давай выходи! Тебе нечего стыдиться!

— Ты правда изменилась. Не уверен, что прежняя Астрид согласилась бы заняться любовью прямо на пляже или разгуливать нагишом перед группой австралийских туристов, — сказал Чарли, когда они обедали на террасе потрясающей белой виллы Астрид на вершине ее частного острова.

— Знаешь, это прозвучит как клише, но избавление от всего этого преобразило меня. Я поняла, что многие из моих страхов на самом деле не мои. Это страхи мамы, папы, бабушки и дедушки. Я просто неосознанно переняла их и позволила этим страхам влиять на любое мое решение. И вот несколько человек видят меня голой на уединенном пляже в одном из самых отдаленных мест на земле. Ну и что? Я горжусь своим телом, мне нечего скрывать. Но конечно, голос в моей голове по привычке зудит: «Астрид, оденься. Это неправильно. Ты же Леонг. Ты опозоришь семью». Мне-то ясно, что бо́льшую часть времени я слышу неодобрительный голос матери.

— Ну, твоя мама всегда выводила меня из себя, — буркнул Чарли, накладывая еще одну большую порцию гинатаанг-сугпо161 на чесночный рис.

— Я знаю. Но это не ее вина. Она говорила мне ужасные вещи, но я уже ее простила. Она сама себя разрушает. Мама родилась во время Второй мировой войны, в разгар самых невообразимых ужасов, творившихся в Сингапуре. Как могла она не впитать весь опыт моих бабушек и дедушек? Моего деда японцы бросили в тюрьму, и он чудом избежал расстрела, а бабушка тайно помогала Сопротивлению, при этом только-только родила и с трудом удерживалась от самоубийства.

Чарли покивал:

— Все детство моей матери прошло в концлагере Эндау в Малайзии. Ее семья была вынуждена питаться подножным кормом, они чуть не умерли от голода. Я уверен, что именно поэтому моя мама стала такой, как сейчас. Она заставляет повара экономить, покупая в супермаркете трехдневный хлеб со скидкой, но потратит тридцать тысяч долларов на пластическую операцию для своей любимой рыбы. Это совершенно иррационально!

Астрид смотрела на мирную бухту под террасой.

— Ученые говорят о том, как мы наследуем проблемы со здоровьем от наших родителей через гены, но мы также наследуем всю эту боль и страх, поколение за поколением. Я понимаю, что реакция моей мамы связана с ее страхами, но главное — я не несу ответственности за ее боль. Я больше не буду делать ее страхи своими, и я не хочу передавать их своему сыну!

Чарли смотрел на Астрид, размышляя над ее словами.

— Мне нравятся твои рассуждения, но вынужден спросить — кто ты, прекрасная незнакомка? Ты говоришь на совершенно ином языке.

Астрид загадочно улыбнулась:

— Должна признаться, я провела тут последние пять недель, но не в одиночестве. Уехав из Сингапура, я рванула в Париж повидаться со своим старым другом Грегуаром. Он рассказал мне об одной своей приятельнице, которая живет на Палаване. Вот почему я сюда приехала. Вообще-то, я стремилась быть подальше от Азии, меня манило Марокко, одно местечко в горах Атласа. Но Грегуар настоятельно рекомендовал увидеться с его приятельницей.

— Кто это?

— Ее зовут Симона-Кристина де Айала.

— Она связана с Педро Пауло и Эванджелиной в Гонконге?