Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений»

Весьма любопытна официальная статистика зарегистрированных преступлений по ст. 305 и выявленных лиц. В 2001 г. зарегистрировано 9 преступлений, выявленных лиц — 0; в 2002 — 164 и 4; в 2003 — 2 и 3; в 2004 — 20 и 2; в 2005 г. — 22 и 3[297]. Непонятны перепады за год от 9 до 164 выявленных преступлений и каким образом по таким делам оказываются не выявленными субъекты преступления (возможно это опечатка).

Так, арбитражный судья Ингушетии Ц. принял решение по иску московского ООО «Триона сервис» к Кропоткинскому МЭЗу (Краснодарский край) на 913 тыс. руб., якобы составивших ущерб из-за поставки некачественного рапсового масла. Истец просил обратить взыскание на 43 % акций завода «Кропоткинский», что и сделал судья, выдав в тот же день соответствующие исполнительные листы, на основании которых через несколько дней состоялся силовой захват завода.

Верховный Суд РФ по представлению Генерального прокурора признал в действиях Ц. признаки состава преступления — вынесение заведомо неправосудного решения (ч. 1 ст. 305 УК).

Это едва ли не первый случай уголовного преследования за неправосудное решение в пользу рейдеров. В другом деле полномочия судьи арбитражного суда Чечни были прекращены Высшей квалификационной коллегией судей за вынесение судьей определения о запрете на осуществление сделок с акциями предприятия, за которые велась ожесточенная корпоративная война между ЛУКОЙЛом и «Роснефтью»[298].

Как видим, одно и то же деяние оценено принципиально по-разному. Судья из Ингушетии наказан за преступление, судья из Чечни за этико-дисциплинарный проступок. Это грубое нарушение законности. Интеграция моральных и дисциплинарных проступков, которая произведена Кодексом судейской этики, наверное, перспективна как саморегуляция корпоративных и иных сообществ. Однако интеграция преступлений и проступков — законодательная и правоприменительная ошибка, которая обусловливает квалификационные ошибки. Квалификационная коллегия судей Калининградской области за грубые нарушения законодательства вынес судье Г. взыскание в виде досрочного прекращения полномочий судьи с лишением третьего квалификационного класса в связи с совершением проступков, позорящих честь и достоинство судьи, умаляющих авторитет судебной власти. Г. обратилась в Калининградский областной суд с заявлением об отмене решения квалификационной коллегии судей, так как допущенные ею нарушения гражданского законодательства не носят грубого характера, должны наказываться лишь предупреждением. Г. считает, что виновность ее в преступном злоупотреблении полномочиями и преднамеренное нарушение норм ГПК РФ не установлена, следовательно, нет и оснований для прекращения полномочий судьи.

Нарушения же, действительно, столь очевидны и серьезны, что категорически отрицать отсутствие составов преступлений вряд ли было обоснованным. Иск был принят без оплаты государственной пошлины, вопреки ст. 131 ГПК РФ. В день обращения заявителя были вынесены два определения в пользу истца и обращены к немедленному исполнению. Суд вмешался в вопросы деятельности акционерных обществ, хотя в рамках данных споров законных оснований на это не имел.

Верховный Суд определил, что Г., вопреки ее утверждению, привлечена к дисциплинарной ответственности не за выраженное ею мнение при осуществлении правосудия или принятое решение, а в связи с грубым нарушением предусмотренной ГПК РФ процедурой осуществления правосудия. Грубое и явное неисполнение требований гражданско-правового законодательства при принятии исковых заявлений и принятие по ним обеспечительных мер свидетельствует о нарушении судьей положений Кодекса судейской этики, что давало основания квалификационной коллегии признать указанные выше действия как позорящие честь и достоинство судьи, умаляющие авторитет судебной власти.

Судью от ответственности по ст. 303 УК спасло, надо полагать, то, что дела не были рассмотрены по существу, а производство по ним прекращено в связи с отказом истцов от исковых требований. Если бы не это обстоятельство, квалификация за вынесение заведомо неправосудного решения как преступления представлялась бы обоснованной.