Проблемы пищеварения. Какие задачи скрываются за желудочными и кишечными симптомами

На поздней стадии рака кишечника наблюдаются те же симптомы, которые свойственны поздней стадии любого ракового процесса: отсутствие аппетита, хроническое утомление и слабость. К этому добавляются те или иные изменения, касающиеся непосредственно акта опорожнения кишечника. Запор может внезапно сменяться поносом, и наоборот. Могут возникать и совершенно неожиданные позывы к опорожнению. Таким образом, организм реализует подавленную и загнанную в тень подвижность, потребность в действии. Больной вынужден идти в туалет, чтобы там осознанно сделать то, что так долго «пропускал» на переносном уровне. Форма экскрементов напоминает тонкую ленту или карандаш. Это символически показывает, насколько человек скуп и как мало он готов отдать. Примесь крови напоминает о том, что больной должен «расплачиваться кровью», то есть собственным жизненным соком.

Позиция официальной медицины в отношении рака однозначна: опухоль и все ее «филиалы» должны быть вырезаны. Если опухоль находится в области заднего прохода, что характерно для большинства случаев, применяют anus praeter – так называемый искусственный выход. На телесном уровне это еще ближе подводит больного к теме отдачи. Место отдачи теперь находится не сзади и внизу, а спереди и посередине. Теперь больная тема как никогда прежде близка и открыта для сознания (ведь за anus praeter надо тщательно ухаживать!). Но это утверждение справедливо и в переносном смысле. То, что раньше осуществлялось автоматически и вне поля зрения, теперь становится главной проблемой жизни. Больной должен, как ребенок, заново учиться оставлять вещи (позади себя). Лишенный возможности прятать неудобные темы и складывать потаенные «сокровища» в нижнем царстве, которое у него безжалостно отняли, он должен поднять их до уровня сознания. А на уровне тела у него теперь до конца жизни будет мягкий стул, подобный искусственному и контролируемому поносу.

С точки зрения символики ситуация ясна – нижний мир исключен из жизни. Он все еще существует, но больше не может принимать участия в жизни. Разумеется, жизнь без бессознательного на этой ступени невозможна. Полностью осознанная жизнь мыслима только в состоянии просветления, когда тень полностью прозрачна и Эго превратилось в «Я». Для носителя anus praeter это состояние может быть лишь далеким идеалом (тайным желанием). В любом случае пациенту придется осознать, что у него теперь нет возможности выталкивать в нижний мир то, что должно обрабатываться в сознании. Если телесного нижнего мира больше нет, мир души приобретает особую важность. В такой ситуации была бы уместна глубинная теневая терапия.

Интересно проследить, как распространение рака кишечника соотносится с национальным менталитетом. Как будто для того, чтобы честно уравновесить ситуацию, заболеваемость раком кишечника в США в десять раз выше, чем в Японии, которая лидирует по частоте возникновения рака желудка. Видимо, чуждые стихии Луны (желудка) японцы совсем не плохо управляются с подземным царством Плутона. Это заметно даже на самом поверхностном уровне. Богатство не создает для них никаких трудностей. Они не только создают его, но и заставляют работать на себя. Магическое превращение денег в товары и блага и наоборот они осуществляют очень легко и свободно. Процветающая экономика Японии настолько же подвижна, насколько консервативны их социальные установки. К теме метаморфоз и превращений (рождения и смерти), также входящей в сферу интересов Плутона, японцы относятся тоже совсем не так, как мы. Смерть в их представлении – это переходная фаза, так же как и рождение. Если мы в харакири видим лишь ужасающий способ самоубийства, то для японцев это особый ритуал – искусство умереть. Особым способом человек пронзает хару – середину тела, а затем в полном сознании ведет лезвие снизу вверх. Мы не видим в этом смысла и не понимаем такого искусства («отвратительного и ужасного»). От замечания, данного в скобках, может отказаться только человек, полностью открытый принципу рождения и умирания.

Бросаются в глаза и большие различия в таких повседневных вопросах, как гигиена тела. Если пойти с японцами в баню или оздоровительный центр, то вызовет удивление, сколько внимания они уделяют нижней части тела. Во всем – от способа очищения до издаваемых при этом звуков – она уравнена в правах с верхними.

Разница заметна и в вопросах питания. Японцы не видят ничего странного в сырой пище и даже в том, чтобы есть рыбу практически живьем. Мы возмущаемся, если «бедную тварь» убивают за несколько мгновений до обработки, а японцев тошнит при виде нашего «старого» мяса. Так же как мы не станем есть еще трепещущую на тарелке рыбу, японцы не притронутся к «трупам», которые нам кажутся весьма аппетитными. Мы приводим в качестве аргумента мучения животных, но на самом деле речь скорее идет о нашем особом понимании смерти. Мы предпочли бы вообще не думать о том, что наше жаркое еще недавно бродило по лугам и пожертвовало своей жизнью ради утоления нашего голода.