Читаем Проблемы работы полностью

Нет ничего плохого в автоматизации, в установке всех этих машин, которые выполняют работу за нас, до тех пор, пока власть имущие помнят о создании дополнительной работы для нас. Автоматизация могла бы стать благом для всего мира, если бы создавалось столько же новых рабочих мест, сколько их отнимают машины. Тогда у нас было бы производство! И если бы власть имущие своими неумелыми действиями не расстраивали экономику, а создавали достаточно денег для нас, чтобы мы могли покупать все новые и новые товары, тогда действительно наступило бы процветание. Пэтому виновата не автоматизация; если автоматизация оставляет людей без работы, то кому-то не позволили изобретать новые работы для нас. Конечно, если каждое новое дело будет выхолащиваться ограничениями, и если бы каждому человеку, который намерен создать новую работу, запрещали делать это, то тогда и только тогда новые машины привели бы нас к краху.

Несмотря на широко разрекламированные радости отпусков и бесконечной игры, все это всегда было ничем иным, как проклятием для человека. Первым сказал об этом Гомер в "Островах Лотосов" (...лотофаги...). И команда Одиссея разложилась!

Нет, определенно в работе есть нечто большее, чем просто зарплата. Конечно, есть работы более интересные и есть менее интересные. Конечно, есть должности, которые оплачиваются лечше, чем другие. Но когда приходится выбирать между правом занимать должность и отсутствием такого права, то человек выберет и самое неинтересное и плохо оплачиваемое занятие.

Вам известно о том, что сумасшедшего можно вылечить, просто убедив его, что у него есть какая-то цель в жизни. Да, это может случиться. Не важно, сколь призрачной или надуманной эта цель будет, благодаря ей сумасшедшие могут стать нормальными людьми. Вспоминается случай с одной девушкой, которая сошла с ума, и с ней ничего не могли сделать. В этом и был главный момент ее болезни - с ней ничего не могли сделать. Но однажды около психиатрической лечебницы произошла автомобильная авария, и перегруженный работой врач, увидев ее рядом, приказал ей сделать что-то для пострадавших. Она выздоровела. Она стала штатной медсестрой и с тех пор никогда не теряла рассудок.

Мы не намерены утверждать, что все мы сходим с ума, если не работаем. Но мы с удивлением замечаем, что начинаем двигаться в этом направлении, если нам запрещают работать.

Великие революции происходят из массовой неспособности работать. Толпа бунтует не потому, что возмущена привилегиями, как она всегда провозглашает, но потому, что она сошла с ума, не имея работы. Правда, что революция не может произойти, когда все люди работают. И не имеет значения, насколько напряженно они работают. Революции происходят, когда людям слишком часто запрещают работать. Они поднимаются, потеряв головы, и государство нередко превращается в руины. Ни одна революция никогда ничего не выиграла. Жизнь эволюционизирует к лучшему состоянию в результате упорной работы, но не под угрозами.

Если автоматизация промышленности выбросит на улицу достаточно много людей - даже если эти новые машины будут производить в изобилии - будет революция. Почему? Потому что,^ насильно лишенные работы, люди лишаются цели в жизни. Лишившись ее, они лишаются всего.

Хороша цель или плоха - не имеет значения, пока цель существует. Почему?

Не думайте, что мы ушли слишком далеко от последней главы. Мы не ушли. Вот одно из пониманий жизни. В жизни есть некоторые стабильные данные, которые являются стабильными данными жизненности. Если они поняты, то может быть понята и жизнь, и та ее часть, которая называется работой.

Жизнь в своей основе - нечто сотворенное. Но в ней есть много элементов, которые творят против многих других элементов в ней же. Когда две или более вещи начинают творить друг против друга, возникает хаос. Поэтому жизнь, при непредвзятом рассмотрении, может представляться хаосом.

Если бы кто-то оказался среди всей этой жизненности, всего этого творения, этой войны, не имея цели, то его существование в целом стало бы фатальным. Быть частью вселенной, цивилизации, и при этом не иметь цели - дорога к безумию.

Расход энергии, усилия, затраченное время, сделанное все это менее важно. Просто иметь дело и причину делать дает некоторый контроль над самой жизнью. Если у вас нет цели, то у вас нет плацдарма на небольшой первой частице, необходимой для понимания целого. Так жизнь может стать невыносимым бременем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика
Этика

«Этика» представляет собой базовый учебник для высших учебных заведений. Структура и подбор тем учебника позволяют преподавателю моделировать общие и специальные курсы по этике (истории этики и моральных учений, моральной философии, нормативной и прикладной этике) сообразно объему учебного времени, профилю учебного заведения и степени подготовленности студентов.Благодаря характеру предлагаемого материала, доступности изложения и прозрачности языка учебник может быть интересен в качестве «книги для чтения» для широкого читателя.Рекомендован Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений.

Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов , Абдусалам Гусейнов , Бенедикт Барух Спиноза , Бенедикт Спиноза , Константин Станиславский , Рубен Грантович Апресян

Философия / Прочее / Учебники и пособия / Учебники / Прочая документальная литература / Зарубежная классика / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука