Читаем Проблемы работы полностью

Если бы только не нужно было работать, сколько замечательных вещей мы могли бы делать! Если бы только у нас был какой-то другой способ получения денег... путешествия, отдых, новая одежда... сколько у нас стало бы всего, если бы только не нужно было работать!

Представление о том, что работа, вынужденность ее, является корнем всех наших несчастий, стало чуть ли не воспитательным принципом нашего общества. Профсоюзы, государства "всеобщего благосостояния", отдельные люди объявляют своей главной целью сокращение количества работы. Избавление от работы путем сокраения рабочих часов и автоматизации производства стало лозунгом середины двадцатого века.

И все же самым большим разочарованием для большинства из нас была бы полная утрата возможности работать в будущем. Лишиться права работать значит прекратить участие в жизни той части общества, к которой мы принадлежим.

Сын богатых родителей, богатая вдова - никто из них не работает. И никто не здоров душевно. Неврозы и сумасшествие в нашем обществе следует искать прежде всего среди тех, кто не работает или не может работать. Причины того, что человек стал преступником, мы находим в его "неспособности работать". Право на труд оказывается неразрывно связанным со счастьем и полнокровной жизнью. И совершенно очевидно, что лишение возможности работать связано с безумием и душевным расстройством.

С ростом автоматизации производства растет процент людей, страдающих душевными расстройствами. Законы, ограничивающие детский труд, запреты на сверхурочную работу, требования предоставлять множество бумаг, осваивать множество специальностей, регламентировать условия существования, - все это сокращает количество работы, которое может выполнить человек.

Вы когда-нибудь видели человека, ушедшего на пенсию, который бы тосковал по своему рабочему месту? Доктрина "ограниченного труда" воспитывает в нас убеждение, что в таком-то и таком-то возрасте мы должны прекратить работать. Почему оно столь популярно, если мы можем сами видеть, что прекращение работы в большинстве случаев становится прекращением жизни?

Говоря политическим языком, человек для своего душевного здоровья гораздо больше нуждается в праве на труд, чем в бесконечном количестве иллюзорных свобод. И все же мы упорно расхолаживаем тех, кто выполняет работу, будь то наши дети или взрослые члены общества. Если работа не выполняется, то не будет и никакой работы, которую нужно выполнять. Работа не возникает в готовом виде перед нашими глазами. Работу нужно создавать. Новые изобретения, новые рынки, новые системы распределения должны создаваться и получать свое воплощение в мире по мере того, как времена меняются, старые методы, старые рынки, старые системы становятся неэффективными и приходят в негодность. Кто-то создал работы, которые мы сейчас выполняем. Когда мы работаем, то мы выполняем работу, созданную либо нами самими, либо кем-то другим.

В работе недостаточно каждый день просто выполнять какие-то однообразные действия. Работа должна твориться нами изо дня в день, не важно, кто ее первым создал.

Работать значит участвовать в деятельности нашего общества. Лишиться своей доли в деятельности общества значит быть им отвергнутым.

Кто-то выдумал различие между работой и игрой. Игру считали чем-то интересным, а работу чем-то трудным и обязательным, а поэтому неинтересным. Но когда мы отправляемся в отпуск, "играем", то обычно с большим удовольствием возвращаемся потом к "ежедневной рутине". Игра почти всегда бесцельна. Работа имеет цель.

Поистине, только постоянный отказ общества дать нам работу создает у нас отвращение к работе, когда она все же появляется. Человек, который не может работать, был лишен права на работу. Когда мы изучаем историю печально известных неспособных работать преступников, мы обнаруживаем, что перво-наперво он был убежден в том, что не должен работать работа ему была запрещена либо отцом и матерью, либо школой, либо из-за раннего возраста. Убеждение, что он не должен работать, стало частью его воспитания. Что осталось? Месть обществу за отказ позволить ему принять участие в его деятельности.

Попытаемся найти новое определение работе и игре. Игру следует назвать "деяельностью без цели". Тогда работу можно определить как "дятельность с целью".

Когда мы находим недостатки в работе, причиной этого бывает наш собственный страх того, что нам не позволят продолжать работу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика
Этика

«Этика» представляет собой базовый учебник для высших учебных заведений. Структура и подбор тем учебника позволяют преподавателю моделировать общие и специальные курсы по этике (истории этики и моральных учений, моральной философии, нормативной и прикладной этике) сообразно объему учебного времени, профилю учебного заведения и степени подготовленности студентов.Благодаря характеру предлагаемого материала, доступности изложения и прозрачности языка учебник может быть интересен в качестве «книги для чтения» для широкого читателя.Рекомендован Министерством образования РФ в качестве учебника для студентов высших учебных заведений.

Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов , Абдусалам Гусейнов , Бенедикт Барух Спиноза , Бенедикт Спиноза , Константин Станиславский , Рубен Грантович Апресян

Философия / Прочее / Учебники и пособия / Учебники / Прочая документальная литература / Зарубежная классика / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука