Проблемы работы

Затем что-то изменяется - его восприятие материальной вселенной притупляется. Как это происходит?

Первая и главная причина движения вниз по шкале - физическая боль, которую причиняет физическая вселенная. Одно дело получать опыт, и совсем другое - испытывать физическую боль. Любой опыт, связанный с реальной физической болью, оказывается скрытым этой болью. Организм должен избегать боль, чтобы выжить. Он также избегает памяти о боли, если находится на уровне выше 2.0. Ниже 2.0 он "лелеет" воспоминания о боли, потому что они ведут к смерти. Как только у него появляется способность избегать всякую боль без разбора, хотя эта боль и воспринимается, сознание начинает заметно ослабевать. Начинает ухудшаться восприятие физической вселенной и измельчается масштаб деятельности человека.

Можно сказать, что у человека есть внутренний мир и мир внешний. Внутренний мир - это опыт вчерашнего дня. Его информация используется для выработки суждений о внешнем мире, о сегодняшнем и завтрашнем дне. Пока вся информация доступна, человек может прекрасно рассчитывать свои действия. Когда же его опыт оказывается похороненным, его выводы становятся неверными,- чем меньше остается опыта, тем хуже выводы.

Когда у человека растет неуверенность в физической вселенной, он начинает хуже с ней справляться. Он начинает думать, что его мечты и надежды недостижимы, он перестает бороться. На самом же деле способности человека редко ухудшаются - ему только кажется, что они ухудшаются.

Когда внутренний мир переполняется физической болью, организм приходит в замешательство. Подобно ребенку, который в конце концов говорит, что он не хочет десятицентовую монету, и организм утверждает, что ничего не хочет от физической вселенной,- и погибает. Или живет еще, омраченный, некоторое время, а затем неминуемо гибнет.

Целью является победа. Для человека, потерявшего слишком многое и испытывавшего потери слишком часто, возможность победы кажется слишком далекой, и он не пытается ее достичь. И он проигрывает. Он настолько привыкает к потерям, что начинает нацеливаться на потерю, а не на движение вперед. И делает он это совершенно неразумно. Потеря двух автомобилей не означает, что и третий должен быть утрачен, но тот, кто потерял два, будет настолько готов потерять третий, что он, хоть и бессознательно, предпримет шаги к этому. Так он может поступать в отношении людей, в отношении любого предмета.

При движении вниз по шкале тонусов человек прежде всего начинает утрачивать веру в возможность достижение внешних пределов своего окружающего мира, отдаленных границ в своих мечтах, и становится "консервативным". Нет ничего особенно плохого в осторожности, но есть что-то неправильное в хроническом консерватизме, потому что иногда он требует непомерную цену за выигрыш в жизни.

Чрезмерное накопление физической боли в регистрационных банках ума приводит к тому, что человек все больше смешивает вчерашний день с сегодняшним и еще больше теряет уверенность. Он высмеивает вещи, которых на самом деле желает, поднимает на смех мечты других и в целом ведет себя подобно саркастическому репортеру "Нью-Йоркера" * (Нью-Йоркер: литературный журнал Нью-Йорка, в котором содержится литературная и театральная критика). Он боится прямо посмотреть на факт, связанный с надеждой, и еще больше - на желаемый по-настоящему объект.

С дальнейшим увеличением боли он опускается еще ниже по шкале тонусов6 пока не вступает на путь ухода из жизни.

Казалось бы, чем человек становится старше и чем большим опытом он обладает, тем лучше он должен владеть своей окружающей средой.

Если бы он мог сохранить в отношении ее полное сознание и разумность, так оно и было бы. Но механизм накопления боли таков, что, чем больше человек получает боли, тем он становится все менее и менее сознательным, поэтому на самом деле он не может использовать свой опыт. Если бы он мог приобретать опыт без физической боли, его энтузиазм, способности и напористость оставались бы на очень высоком уровне. Но очевидно, что человек, прежде чем стать человеком, был организмом более низкого порядка. А низшие организмы могут только реагировать, они не могут думать. Мышление - нечто новое.

До дианетики все это выглядело безнадежно замкнутым кругом. У кого-то был энтузиазм, но не было опыта. И вот, в порывах энтузиазма, он, со всем безрассудством молодости, вступил в схватку с окружающим миром, и был с позором бит. С каждым поражением он получал боль. Он получал опыт, но не мог думать об этом опыте отдельно от боли, поэтому опыт не шел ему на пользу. Когда опыта становилось достаточно, человек уже утрачивал мечты, энергию и энтузиазм, без которых не добиться успеха в борьбе с окружающим миром.