Проблемы с головой

                А вот при демократии все устроено значительно проще. Граждане вольны жить и умирать по своему разумению. Такова цена за предоставленную свободу. Хозяева отныне по закону освобождены от заботы о своих работниках. В их обязанности входит только одно: добиваться, чтобы граждане выполняли свои обязанности добровольно, с чистым сердцем, не замечая принуждения. Естественно, что сознание людей должно быть умело подготовлено к жизни в современном обществе. Отныне высшим смыслом и делом чести для каждого гражданина должно стать добросовестное исполнение приказов руководителей. Для чистоты эксперимента нужно способность подчиняться закрепить в генетическом коде».

                Все это уже было однажды описано в замечательной книге фантаста Герберта Уэллса. Правда, предсказание о разделении людей на элоев и морлоков, представлялось Комлеву абсолютно нереальной затеей. Ему не хотелось быть морлоком, но еще меньше элоем. Лучшим выходом из непростой ситуации, в которое попало современное общество, по его мнению, могла бы стать постепенная интеграция морлоков в современное общество.

7

                Комлев был по-настоящему счастлив, текст получался, что еще нужно? Появление подобной книги обязательно должно было заставить людей вспомнить, что у них есть своя голова на плечах, что они должны лично отвечать за свою судьбу. По замыслу Комлева подобный текст не мог не вызвать возмущения у людей, которых отныне открыто называют существами второго сорта. Он рассчитывал, что у людей отыщется чувство собственного достоинства.

                Уже через неделю развернутый план проекта был готов. Фраков ознакомился с текстом и пришел в восторг, не поскупившись на похвалы, он пообещал в кратчайшие сроки отыскать кредитоспособного заказчика.

                Так и получилось, и недели не прошло, как Комлев был вызван на встречу с первым предполагаемым спонсором. На вопросы о таинственном меценате Фраков отвечать отказался. Подбирая слова погрязнее и пообиднее, он, со свойственной ему простотой, посоветовал Комлеву на время забыть о любопытстве и вообще помалкивать, пока не спросят. Человек, который заинтересовался проектом Комлева, не любил, когда его имя произносят вслух. Это был очень богатый человек, почти олигарх — вот и все, что о нем следовало знать. Комлев с трудом представлял, как пройдет беседа, на которой он не будет иметь права подавать голос без специального разрешения. Однако все сложилось не так уж и плохо. Почти олигарх разрешил Комлеву говорить. Впрочем, он первый задал вопрос:

                — Я слышал, что писатели внимательно относятся к определению жанра своих произведений. План, который вы написали, это утопия или антиутопия?

                — Не вижу разницы между утопиями и антиутопиями, более того, сомневаюсь, что она существует, — Комлев постарался быть предельно честным. — Любая попытка построить некое «идеальное» государство всегда основана на строгом тотальном контроле и обязательно начинается с уничтожения возможных противников. Мне антиутопии кажутся более человечными, поскольку предполагают, что отыщутся люди, которым не захочется ходить в общем строю. Счастливым обитателям утопий такое в голову не приходит. Они довольны и так.

                Почти олигарх довольно покивал головой:

                — Значит, утопия.

                — Я бы не рискнул говорить о жанре моего плана, пока не узнаю вашего мнения.

                — Как это?

                — Очень просто. Если вы пожелаете притворить его в жизнь, значит, мой план станет реальностью, утопией, по вашей терминологии, если нет — окажется всего лишь очередной антиутопией. Понимаете, в нашем деле, очень важно отыскать заинтересованного заказчика.

                — Весьма разумно. Ваша теория интеграции морлоков в современное общество, если я верно понял, основана на утверждении, что различные слои общества обречены на совместное проживание. Это действительно так?

                — Я считаю, что морлоков не следует изолировать и не следует угнетать их явным и циничным образом, как, к сожалению, это делают сейчас многие достойные люди. Напротив, нужно их мягко и вежливо интегрировать в структуру потребления. Ипотека или, скажем, кредит на автомобиль — сильнейшие из придуманных людьми средств успокоения бунтарей. Ничего более эффективного нет и, подозреваю, не будет. Главный фокус тут — чтобы они нашли свое законное место в иерархии потребления, а то, что каждому найдется там достойное место, у меня сомнений не вызывает.

                Почти олигарх посмотрел на Комлева с сожалением.