Проблемы с головой

                Фраков мог вот так существовать долгие годы, но почти олигарх требовал от него подробный еженедельный отчет о выполнении работ. Этот человек был строг и постоянно придирался к мелочам. Обычно Фракову такие люди не нравились, но что поделаешь, деньги ему были обещаны огромные. Их надо было честно отработать. В свое время он заучил цитату из текста одного из старых мастеров и не считал зазорным вспоминать о ней при необходимости. Если бы у него появились ученики, он бы и их заставил выучить эти великие слова наизусть.

                «Человек может быть назван умным, добрым, честным, порядочным, благородным, только лишь пока он остается в рамках беспрекословного подчинения».

                О всеобъемлющем характере этой максимы — правила поведения, выраженного в краткой форме — Фраков знал не понаслышке. Он ни на мгновение не забывал о ней и старался следовать ей неукоснительно. Не исключено, что его карьера получилась такой успешной именно потому, что однажды ему повезло познакомиться с этим правилом поведения. Фраков сумел даже придумать к нему особое следствие №1, в котором речь шла о его новой работе — сочинительстве. «Литераторы не являются исключениями, поэтому действие максимы распространяется на них в полном объеме». Получилось, что в этом смысле их можно считать обычными людьми.

2

                К очередному обязательному визиту к почти олигарху Фраков постарался подготовиться наилучшим образом. Как только ему разрешили докладывать, он закрыл глаза и произнес выученный наизусть текст. Он был многословен, местами убедителен и эмоционально раскрепощен. Время от времени он даже позволял себе подмигивать и скалить зубы, что помогало ему подчеркивать важность отдельных  высказанных им предложений. Фракову хотелось, чтобы почти олигарх его похвалил. На первый взгляд это было абсурдное желание, но жизненный опыт подсказывал ему, что это единственный способ удержаться на поверхности в предлагаемых обстоятельствах.

                Но почти олигарх инициативы Фракова не поддержал.

                — Хватит скалить зубы, — сказал он. — Высказывайтесь по существу.

                А вот с этим у Фракова возникли проблемы. Все, что он запомнил во время разговоров с Комлевым, было им уже внесено в текст. Неужели мало?

                — Чего-то не хватает в вашем труде, — сказал почти олигарх кисло.

                — Чего? — вырвалось у Фракова.

                — Послушайте, служивый, я вам не для того деньги плачу, чтобы вы мне вопросы задавали.

                — Может быть, у вас есть какие-нибудь пожелания?

                — Пожелание одно, я все еще рассчитываю получить Окончательную книгу в самое ближайшее время.

                — Люди и без Окончательной книги перестают читать, потребность в знаниях иссякает прямо на глазах!

                — Процесс идет слишком медленно. Народ тормозит. Надо бы поспособствовать.

                — Комлев считает, что эта задача недостижима. Люди, склонные сочинять тексты, будут всегда.

                — Не понял. А как же его проект?

                — Насколько я смог понять, Комлев принципиальный сторонник общедоступного образования.

                — Зачем же он обратился ко мне?

                — У Комлева навязчивая идея, он стремится привлечь внимание к всеобщему снижению интеллектуального уровня. Его, видите ли, это не устраивает.

                — А вот в разговоре со мной Комлев говорил совсем другое и был убедителен. Я заслушался. Его задушевные рассказы об отвратительном будущем меня воодушевили.

                — Комлев умеет доводить любую идею до абсурда.

                — Ценное качество. И полезное. Довести до абсурда — дело хорошее. Это то, что нужно. Теперь будете доводить до абсурда вы, Фраков. Сумеете?

                — Уж не знаю. Я — человек серьезный.

                — Да, пожалуй, не справитесь.

                — Может быть, обойтись без абсурда? Ну, хотя бы на первых порах?

                — Нет. Нельзя.

                — Что же мне делать? — в отчаянии спросил Фраков.

                — Выход есть. Будете делать, что я скажу.

                — Конечно. Обязательно. Не сомневайтесь.

                — Пойдете к Комлеву, поговорите с ним, попросите помощи, если откажется, своруйте у него материалы. Дело обычное.

3

                Пришлось идти на поклон к Комлеву. В конце концов, это именно он придумал бодягу с Окончательной книгой, интеграцией морлоков, Усадьбой и Трущобами, вот пусть сам и расхлебывает.

                Комлев не обрадовался Фракову, но и не указал тому на дверь. Это был хороший знак.

                — Чего тебе надо?

                — Понимаешь, дружище, ты у нас шибко умный, вот и понадобилась твоя консультация, даже и не консультация, а так, попрошу тебя ответить на несколько вопросов да и пойду прочь. Ты же любишь, когда тебе вопросы задают.

                — Не вовремя ты, но что с тобой поделаешь, давай, спрашивай.

                — Интересуюсь твоей затеей с Окончательной книгой. Я же помню, что все начиналось с обстрелов автобусов. Показалось мне, что ты совершенно непоследователен в своих мыслях и действиях. Если тебе для каких-то целей понадобилось, чтобы разум в людях восторжествовал, то зачем стрелять по автобусам? Это что, разумный шаг?

                Комлев буквально позеленел от ярости, но отвечать не отказался. Фраков с удовлетворением отметил, что ему удалось задать правильный вопрос, который, оказывается, был важным и для самого Комлева, тому явно хотелось выговориться.

                — Есть такая присказка: клин клином вышибают. Вот и я попробовал — не получилось.

                — Не понимаю.