Проблемы с головой

                Принято считать, что существует ограниченное число сюжетов. Говорят, например, о тридцати шести типичных драматических ситуациях. Кстати, появление тридцать седьмой ситуации может привести к катастрофе. Но пока человечество вполне себе обходится тридцатью шестью.

                Эти блуждающие сюжеты жестко определяют то, что в психологии называют коллективным подсознательным. Можно назвать самые известные: легенды о доне Жуане или о Фаусте. Сомневаюсь, что существует единственно правильное толкование поведения героев таких сюжетов. Литература по определению занятие субъективное. Иначе бы не появилось на свет более четырехсот произведений о доне Жуане. Со временем представления о поведении людей меняются, а вот желание понять их не пропадает. Есть вещи, которые человеку не дано познать до конца. Но именно они почему-то всякий раз оказываются самыми привлекательными для толкований.

                Пришла и моя очередь. Один из блуждающих сюжетов показался удивительно бессмысленным. Вот и захотелось разобраться. Наверное, я упускаю что-то важное.

                — И что же это за сюжет?

                — Я абсолютно не понимаю, зачем дьявол скупает души грешников?

                — А что такое? — не понял Фраков. — Это его работа.

                — Но, если я не ошибаюсь, грешники и без усилий со стороны дьявола попадают в ад.

                — Ты просто забываешь о таком важном факторе, как искушение. Побороть искушение — это едва ли не самая главная доблесть при общении с дьяволом.

                — Нет, опять не сходятся концы с концами. Может ли человек считаться  праведником только потому, что ему повезло, и он ни разу не столкнулся с искушением? На этот случай придумано свое правило: грех, совершенный в мыслях, ничуть не менее страшный. И потом, грешники не просто поддаются искушению, они активно желают быть искушенными.

                — Были люди, которые продавали свою душу, считая, что это позволит им совершать добрые дела.

                — А еще есть такие, кто считает любой свой поступок добрым делом.

                — Наверняка твои утверждения можно опровергнуть, просто ничего дельного в голову пока не приходит.

                — Мы с тобой вторглись на субъективную территорию литературы. Пишите книги!

                — У тебя наверняка есть свой ответ. Так зачем дьявол покупает души?

                — Он их не покупает.

                — Как это?

                — Душу нельзя продать. У людей нет такого права.

                — И все-таки очень многие поддаются искушению.

                — Их душа позволяет это. Только и всего.

                — Но они подписывают договор своей кровью.

                — А некоторые футболисты подписывают договор с мадридским «Реалом». И что с того? Они же футболисты.

                — Нет, не понимаю.

                — Собственно, книги для того и пишут, чтобы можно было разобраться в деталях.

                — Такая книга может иметь теоретический интерес, но не более того.

                — Хорошо, давай вернемся к нашей реальности. Почти олигарх предложил тебе денежную работу, а ты отказался. Почему?

                — Подумал, что стать осведомителем, это то же самое, что стать грязью под его ногтями. Мне это не нужно.

                — Есть ли разница в том, кто тебя искушал: дьявол или почти олигарх? Мне кажется, почти олигарх предложил бы более выгодные условия. Дьявол, как правило, обещает крайне мало.

                — Так ты думаешь, что мой отказ — это неспособность продать свою душу?

                — Не исключено. Говорить об этом рано, но я очень хочу написать об этом книгу.

Конец своеволия

1

                Почти олигарх еще раз, в десятый или одиннадцатый, внимательно прочитал рукопись Шабанова, но откровения, которое он желал там обрести, не обнаружилось.

                Сначала с рукописью работал Жеков. Он старался, как  же иначе, отнесся к поручению с усердием, достойным лучшего применения. Но ему было скучно. Почти олигарх был уверен, что в тексте обязательно удастся обнаружить слабое место сторонников будущего. И в этом был свой резон. Естественно, нужно потрудиться, чтобы одержать победу. Однако, чувства оказались слишком субъективным предметом, чтобы можно было выстроить на их основе эффективную стратегию нападения на врага. Жекову, во всяком случае, этого сделать не удалось. Он признал свою неспособность к анализу текстов.

                Пришлось взяться за дело самому почти олигарху. Но потерпел поражение и он. Эмоции странных людей из книги Шабанова оставляли его равнодушным. Нравится — не нравится, для него это, вообще, была не оценка. Почти олигарх понимал только: выгодно — не выгодно.

                В этом и была главная проблема. Так получалось, что почти олигарх довольно своеобразно трактовал термин «будущее». Для него будущее не было средой обитания, где когда-нибудь окажется он и прочие жители Земли. Он искренне считал, что контролировать будущее — значит, иметь законное право совершать экономически выгодные действия, гарантирующие ему максимальную прибыль в течение длительного времени. То есть, ему хотелось создавать работоспособные производства, подчиненные простым и понятным правилам, которые согласились бы исполнять остальные игроки рынка. Перекатов назвал эти правила производственной этикой. А точнее, этическим договором строителей будущего.