Проблемы теории романа

Когда вы говорите: "возникнет", вы относите возможность возникновения эпоса, невидимому, к тому будущему, которое придется назвать социалистическим обществом? Но в социалистическом обществе пролетариата уже нет, социалистическое общество… (Лифшиц: Пролетарское общество-социалистическое). В применении к будущему обществу это все-таки некоторое злоупотребление словом, потому что, конечно, оно пролетарское в том смысле, что оно создано пролетариатом, но, поскольку оно создалось, оно не пролетарское, а социалистическое общество, ибо там классов нет. Пролетариат же, как класс, это принадлежность определенного социального строя, и поскольку он в определенном гениальном строе существует, существует целые столетия, поскольку у этого класса есть своя внутренняя героика, постольку казалось бы, есть все данные

для возникновения героического эпоса. (С места: Пролетарского?) Да, пролетарского, который по логике доклада вполне возможен уже в буржуазном обществе, если единственным условием возникновения эпопеи является единство личности и коллектива, на котором докладчик базирует все.

Если принять положение, что единственным условием возникновения эпопеи, — положим, в античном мире, того же самого гомеровского эпоса, — было единство личности и коллектива, то, стало быть, всюду, где мы будем иметь это единство, должен возникать эпос. Но где же героический эпос пролетариата, в котором мы констатировали это условие? Его нет. Стало быть не одно это условие требуется, стало быть, требуются еще какие-то условия для того, чтобы этот эпос возникал. От всего этого отдает общим рассуждательством об общих философских категориях без учета конкретных исторических фактов, без апелляции к конкретной исторической действительности, без стремления охвати всю фактическую сторону действительности своей теорией. Я склонен думать, что теории романа на базе такого категорийного обсуждения проблемы мы не получим. Теория романа будет построена на конкретном материале фактической истории романа.

Тов. У с и е в и ч. Товарищи, обсуждение доклада т. Лукача вышло за рамки вопросов теории романа. Кое-кто из выступивших в прениях подвергли дискуссии то, что для подавляющего большинства собравшихся здесь дискуссии не подлежит, — основные принципы марксистского литературоведения, и не только их, но и некоторые общие принципы марксизма. Я говорю прежде всего о выступлении В. Ф. Переверзева.

РАППовская критика, разбив переверзевщину политически и организационно, не смогла довести до конца критику основ этой антимарксистской теории; этого нельзя было сделать с позиций "плехановской ортодоксии", так как сам Переверзев исходил как раз из меньшевистски-социологических ошибок Плеханова По той же причине и критики не-рапповцы действительных корней этой теории не "скрыли. Так, например, т. Тимофеев (который никогда не был последователем Переверзева и всегда по мере сил с ним боролся), писал в 1928 г.: "Ясное дело, что здесь не приходится говорить о методологических предпосылках В. Ф. Переверзева, которые естественно являются общими для всех исследователей, стоящих на марксистских литературоведческих позициях". Мнение, что Переверзев в основном стоит на позициях марксизма, есть ошибка, которая, повидимому, не дает некоторым товарищам до сих пор понять, насколько чужды марксизму все основные пункты и положения метода Переверзева. Мы имели в настоящей дискуссии случай убедиться в том, как вредно такое непонимание отзывается на самом В. Ф. Переверзеве.

В. Ф. Переверзев заявил, в упрек докладчику, что вот он, Переверзев, с чем пришел сюда, с тем и ушел. Это было бы чрезвычайно печально для докладчика, если бы мы не знали, что с тех нор, как В. Ф. Переверзев написал работу о Гоголе и там развил всю свою методологию, т. е. с 1914 г., он, Переверзев, с чем приходит, с тем и уходит, несмотря на то, что за это время печатались работы Ленина и Сталина, углублялась разработка наследия Маркса и Энгельса, после Октября мощно двинулось марксистское литературоведение, под руководством партии освобождавшееся от ошибок, — в том числе и от признания переверзианства марксистской методологией. То, что Переверзев "с чем приходит с тем и уходит", зависит не только от качества современных марксистских литературных работ, но и от его собственных свойств. Я еще вернусь к выступлению В. Ф. Переверзева. Сейчас же мне хотелось бы остановиться на выступлениях некоторых других оппонентов и на особенностях их аргументации.

Конечно, доклад т. Лукача требует критики вообще и, в частности, как статья для "Лит. Энциклопедии". Первый упрек, который можно предъявить т. Лукачу заключается в том, что его статья написана чрезвычайно абстрактным языком подчеркиваю: "абстрактным языком, а не вообще абстрактно, как это здесь утверждал ряд товарищей, с моей точки зрения, совершенно ложно понимающих историческую конкретность.