Проблемы в Городце. Спасти Московию.

А Елисей не думал ни о чем. Потому что думать было страшно. Перед глазами то и дело вставали люди, срывающиеся со стен, падающие, после выстрелов пищалей и арбалетов, с искривленными в крике ртами. Пусть он помогал раненым или подносил защитникам стрелы, воду, еду, все равно увиденного хватило. Это была его первая война. Возможно, позволь мать, он бы успел и раньше побывать на поле боя, когда отец ходил на басурман. Но его растили в другой обстановке, и представления о войне, как о чем-то грязном и ужасном сложиться не успели. Зато теперь увиденного было больше, чем достаточно. При этом подросток понимал, что ему придется еще не раз участвовать в сражениях. Как отец его ходил на басурман, так и ему придется поступать. Или решать конфликты с соседями, когда послам не удается договориться, вооруженным путем. Не хочется, но иного выбора нет.

Сам Елизар Елисеевич в это время общался с представителями соседних держав. Степенные мужи внимательно слушали царя, изредка или кивая, или хмурясь.

– Вестимо ли вам, что речь шла о том, что Московия получает половину всей добычи, – между тем говорил он послам на чистейшей латыни, – а вторую половину должны вы по справедливости меж собой разделить.

– Вестимо, – с поклоном произнес представитель османов.

– А вестимо ли вам, что всей добычи, что захватить удалось, красная цена пятьдесят золотых гульденов?

– Вестимо, – на этот раз в ответе был тяжелый вздох.

– Не хочу я вас обижать, – продолжил свою мысль Елизар Елисеевич. – Войска ваши долгий путь проделали. Пусть и не знали они голода или иной нужды на наших землях, но до них еще добраться надо было. Потому предлагаю я вам каждому взять в уплату по гривне золота да гривне серебра, да снаряжен вам будет полный обоз, дабы вы все до дома добрались, расходов не зная. Устроит ли вас такое мое решение?

Послы переглянулись. Вроде хотелось больше получить, но, с другой стороны, и того, что предлагают, лишиться можно.

– Устроит, государь, – выдохнул общее мнение представитель свеев. – Пусть не совсем то, на что мы рассчитывали, но куда больше, чем доля наша, если на то пошло.

Остальные согласно закивали.

– Ну, коли так, я сей же миг Горыныча с гонцом отправлю. Вам все едино через Саратов путь держать. Там вас все ждать и будет. А вы уже завтра на рассвете выступать можете. Все едино и я возле крепости не задержусь, через пару дней в столицу отправлюсь, иначе жителям одно разорение от таких гостей.

Представители переглянулись. Тонко царь намекнул, что сделавшие свое дело гости могут возвращаться обратно. Спасибо, не сказал, что переоценили войско вражье, могли бы и без помощников обойтись. Нет, всего лишь указал, что пора дорогим помощникам обратно возвращаться. Погостили, плату получите, и будет.

И ведь не поспоришь, а то решит, что гости не с миром пришли. И хорошо, коли просто разоружит, да за пределы Московии выдворит. А ежели правителям отпишет о том, как послы при войске себя повели? Придется возвращаться, иного выбора нет.

Переговоры много времени не заняли. По сути, послам просто пришлось кивать и соглашаться, пока после очередной порции кивков их не отпустили. Едва мужчины, переглядываясь, покинули дом посадника, Елизар Елисеевич жестом подозвал к себе одного из слуг.

– Передай грамоту Горынычу. Пусть спешит в Саратов, чтобы утром уже обратно вернулся. Он мне еще нужен будет.

Слуга молча поклонился и покинул шатер.

– Не маловато ли, государь, ты воскам союзным платить будешь, уж прости за сомнения, – покачал головой присутствовавший на переговорах посадник. – Все ж таки спешили на подмогу к нам. Пришли, пусть справиться мы и сами в силах были.

– Войска от той награды хорошо, если часть получат, – царь поднялся с кресла, заменявшего трон, и медленно подошел к окну. – Послы себя в обиде не оставят, отпилят хоть малость. Их правители тоже долю свою возьмут, иначе никак. Хорошо, коли половина гривны останется. А после раздели все на две сотни человек, а у османов на пять сотен. Вот и выходит, что люди ничего не получат. А вот когда в сумах, куда продовольствие сложат, еще и кошели с серебром обнаружатся после этого, тогда никого обиженным не останется.

– Да и на поле боя супротив людей твоих у противника рука не так подниматься будет, – хохотнул мужчина.

– То на совести самих воев будет, – возразил правитель Московии. – Коли верно своему государю служить будут, их ничто не остановит. А коли совесть не чиста, то продадутся нам куда раньше, чем наши армии встретятся на поле боя. Другое дело, что такие вои мне самому без надобности.

Посадник предпочел промолчать. Верно Елизар Елисеевич сказал. Кому нужны воины, продавшие своего правителя за кошель серебра или золота. Одно дело наемники, кои воюют до тех пор, пока наниматель платит, и отрабатывают свою оплату зачастую ценой своей жизни. Предатели и перебежчики никем не ценились. За единственным исключением – не за правое дело их сторона сражалась. Тогда их стремления еще можно было понять. Но более никак иначе.