Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

В свое время была достаточно популярной песня, в которой были такие слова: «Позови меня на свадьбу, мой любимый, посмотреть твою невесту позови. Я приду как обычная гостья, и о прошлом я буду молчать. Только вот оттого, что мне горько, громче всех буду «горько» кричать^. Эту песню можно назвать своеобразным гимном «претов». Потерпев неудачу, они не верят в возможность создания новых отношений и не переключаются на другие виды деятельности, а цепляются за старые раны и подолгу растравляют их. В этих привычных эмоциональных состояниях «преты» чувствуют себя достаточно уютно и чаще всего не хотят ничего другого, даже если утверждают обратное. По крайней мере, одна часть их существа не хочет этого, поскольку противится любым переменам – знакомое страдание их все же не так страшит, как что-то новое и неизвестное.

Менталитет «претов» можно назвать менталитетом нехватки всего на свете. Им кажется, что в мире не хватает и не может хватить на всех ни материальных благ, ни любви, ни психологического благополучия. Горько переживая ограниченность материальных и психических ресурсов на свете вообще, они наиболее остро ощущают все же собственную обделенность. Им непонятно, почему это должно отражаться в первую очередь именно на них. Мрачные размышления о несправедливости мира сего вызывают в них глубокую и непроходимую жалость к себе. Именно поэтому «претов» называют еще голодными духами – им всегда всего недостает. Они отпугивают людей своей ненасытностью. Про них в быту говорят, что протяни им палец, так они откусят всю руку. Создать близкие и устойчивые отношения «претам» действительно очень трудно, и они часто бывают одинокими, т. е. получают как раз то, чего так боятся и от чего стараются убежать.

При таком мироощущении жадность становится почти закономерным качеством «претов». Им хочется как можно больше всего запасти на черный день, и их жилище зачастую становится похожим на товарный склад. Запасы постепенно портятся, гниют, съедаются молью, выходят из моды, поскольку в физическом мире нет и не может быть ничего прочного, что было бы возможно законсервировать и сохранить в неизменном виде на долгое время. Они бессмысленно ограничивают в потреблении себя и своих близких, тем самым вызывая в отношениях напряженность и конфликты. Даже если они сами понимают нецелесообразность своего поведения, обычно все равно не могут отказаться от такого подхода, это «выше их». Чрезмерное стремление к накопительству во все времена служило сюжетом для комедий и находило живой отклик у читателей и зрителей. Наиболее яркий пример в русской литературе – это образ Плюшкина у Гоголя. Все мы еще в школе смеялись над ним, но, говоря словами Лермонтова, «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно».

Если всю нашу жизнь воспринимать как большой театральный спектакль с распределенными ролями, то «претам» в нем чаще всего отводится роль жертв. Их неверие в свои силы и связанная с этим пассивность, как магнитом, притягивает к ним тех, кто легко управляет ими в своих интересах. Таковыми чаще всего оказываются уже знакомые нам люди-«асуры». Они подавляют собственные желания «претов» и включают их в сферу своей деятельности путем создания иллюзии защиты и причастности к чему-то значительному. Играя на неумении «претов» организовать свою жизнь и их желании за кого-то зацепиться, это сделать совсем нетрудно. Тем более что количественно «асуров» во все времена гораздо меньше, чем «претов», как и всегда в нашей жизни эксплуататоров бывает меньше, чем эксплуатируемых. Исходя из психологии «претов» и «асуров», у них могут быть только неравноправные, асимметричные отношения. В начале этих отношений «преты» обычно плохо представляют себе, что им уготовано. Так что жертвами они становятся отнюдь не добровольно, хотя полностью закономерно. И только в конце они с горьким изумлением в очередной раз задаются вопросом: почему они постоянно проигрывают, почему судьба к ним так жестока?