Проблеск вечности

— Звук у этой машины похож на радио в твоем «бронко», а сам ящик — вроде… компьютера Лидии у тебя в конторе. Что же это такое?

— Это телевизор, Эбби. Все люди знают о телевизорах, даже те, кто слишком беден, чтобы позволить себе покупать их.

— Всему свое время, Майк, — Эбби вздохнула и присела рядом с ним. — А внутри ящика люди настоящие? Они выглядят такими маленькими.

— Это просто их изображение, — Майк старался говорить терпеливо. — Существует научное объяснение телевидения.

— Возможно, тогда существует и научное объяснение волшебства, которое перенесло меня сюда. — Она глубоко вздохнула, словно набираясь храбрости, и спросила: — Скажи мне, пожалуйста, Майк: почему ты терпишь заявления Ханны об ее особенных способностях, а о моих даже слышать не хочешь?

Что ж, аргумент Эбби придумала хороший. Но он все равно не мог принять всерьез ее россказни.

— Просто дело в том, что… — Майк не договорил и пожал плечами.

— Меня притянул сюда ты. Вечером накануне того дня, когда я перенеслась в это время, я стояла одна в пустыне и видела, как звезды в небе передвинулись и заняли такое положение, в котором находятся сейчас. И тогда мне показалось, что я смотрю на них глазами какого-то другого человека. Мало того, я даже почувствовала его состояние — гнев, печаль и одиночество. По-моему, это были твои ощущения…

У Майка перехватило дыхание, он уставился на Эбби. Сделав слишком большой глоток кофе, он подавился и закашлялся. Швырнув на стол чашку, Майк быстро поднялся, довольный тем, что, кашляя, сможет обдумать ту информацию, которую сообщила ему только что Эбби.

Значит, та галлюцинация, которая так потрясла Майка и о которой он никому не говорил, была настоящей? И что Эбби тоже почувствовала это… более века тому назад?

Эбби похлопала Майка по спине, чтобы его кашель прекратился.

— Майк, с тобой все нормально?

Майк кивнул. Эбби с сочувствием смотрела на него, и в ее карих глазах стояла глубокая-глубокая печаль.

— Если ты в этом уверен, — сказала она, — то я ухожу. Спокойной ночи тебе.

— Эбби… — с трудом выдохнул Майк, не зная, что ей сказать…

Он знал только одно: он не хочет, чтобы она уходила. Только не сейчас… Не раньше, чем он поймет.

Однако Эбби, бросив на него полный печали взгляд, ушла.

В эту ночь ей приснился дурной сон. Она видела, как обоз уходит без нее, оставляя ее в пустыне. Она так боялась, что все они погибнут, прежде чем найдут свою судьбу.

Эбби проснулась, дрожа и плача. Должно быть, она нашумела, поскольку Майк внезапно оказался рядом, он сидел с ней на постели и крепко обнимал ее. И снова, как и в ту ночь, когда он тоже обнимал ее, грудь его была обнажена, а его волосы приятно щекотали ей щеки и нос. Тусклый свет просачивался в комнату через открытую дверь из коридора снаружи, и Эбби увидела, что на Майке всего лишь короткие синие трусы из атласа.

Эбби припомнила их поцелуй, когда Майк примчался за ней в высохшее русло. Ей были нужны сейчас его губы, его тело. И, прижавшись к нему, она поняла, что и он хочет именно этого.

— Перестань, Эбби, — прошептал он. — Все будет хорошо, — а спустя мгновение, все еще крепко обнимая ее, добавил: — Ты… извини меня. Все, что ты сказала… это невероятно. Если только…

Она понимала, как трудно ему было это сделать — извиниться, в особенности, если он считал, что не сделал ничего дурного. Тронутая его стремлением утешить ее, Эбби заставила Майка замолчать, прикрыв его твердые губы своей ладонью.

Сначала Майк поглаживал ее по спине, утешая, как взрослый успокаивает ребенка. Но вскоре его руки добрались до чувствительных мест в основании ее шеи и за ушами, вызывая легкую дрожь в каждой точке, которой касались. Пальцы Майка пробирались по распущенной копне ее волос, запутывая, а потом освобождая их. Эбби слышала его неровное дыхание.

Как приятно было прикосновение его сильных рук. Прижимаясь к нему, она ощущала его обнаженную кожу. И это было потрясающе. Запах тела опьянял и будил страсть. Ничто в воспитании Эбби не подготовило ее к чувствам, переполнявшим тело. Она, конечно, слышала приглушенные шепотки о том, что происходит между мужчиной и женщиной. Порядочные дамы ждут до свадьбы, но даже и после этого они не должны наслаждаться отношениями мужа и жены.

Вот только… ах, как же этот жар и томление растекались по ее телу? Внутри нее разгорался огонь, грозивший взорваться необузданным большим пожаром.

Эбби придвинулась ближе к Майку, желая, чтобы он продолжал, но… он остановился. Он вообще прекратил все движения! А потом, медленно и неохотно, словно это усилие причиняло ему невыносимую боль, оторвался от нее.

— Извини… — глухо проговорил он. — Я не должен был… я сделал тебе больно?

Все еще неровно дыша, Эбби тихо ответила:

— Твои прикосновения не причинили мне боли, Майк.

Наступило молчание, а потом Майк сказал:

— Но мои слова перед этим причинили.

Она промолчала.

— Эбби, чего ты хочешь от меня?

Голос его прозвучал резким криком, красивое лицо в слабом свете из дверного проема казалось маской, искаженной болью. Но Майк не дал ей времени ответить и продолжал медленно и нежно: