Проблеск вечности

— Все это выглядит ужасно, не так ли, — спросил он, обнимая Эбби за плечи.

Она кивнула, прижавшись к нему.

— Но поверь, существует множество хороших людей, которые не убивают друг друга. А в новостях внимание концентрируется на самых ужасных ситуациях.

— Почему?

Он пожал плечами.

— Люди хотят это видеть. Сети теленовостей и каналы оценивают свой успех по рейтингам… ну, по числу людей, которые их смотрят.

— Ты хочешь сказать, что многие любят смотреть страшные вещи?

Майк кивнул и нажал на какую-то кнопку. Появилась новая картинка: женщина с помощью поразительных ударов ноги брала верх над мужчиной с пистолетом.

— И это по-настоящему? — в изумлении спросила Эбби.

— В наши дни некоторые женщины, как и мужчины, владеют техникой самообороны. Но эта женщина просто демонстрирует удары в приключенческом фильме. — Майк улыбнулся ей, и его серебристо-серые глаза выразили радость и любовь. Эбби робко улыбнулась в ответ. — По-моему, пора спать, Эбби, — прошептал он.

Она кивнула. Когда они добрались до ее комнаты, Эбби подумала, что ей не следует приглашать Майка войти. Она должна сказать ему, что устала или плохо себя чувствует; должна сказать все, что угодно, кроме правды: им не следует делать ничего, что их еще больше сблизило бы. Только не сейчас… Не раньше, чем она поймет, что не причинит ему вреда, если не сможет возвратиться в прошлое.

Но Майк не стал ждать никакого приглашения. Он закрыл за ними дверь и притянул Эбби к себе. Его руки блуждали по ее спине, воспламеняя все места, которых он касался. Эбби со страстным желанием встречала его поцелуи.

От жарких поцелуев и нежных ласк Майка все грустные мысли Эбби куда-то унеслись. Он дрожащими пальцами уже расстегивал ее одеяния. И ее тело трепетало в ответ, требуя большего…

Эбби стала помогать ему раздеваться. Приподняв его рубашку и футболку под ней, она пробежала пальцами по густым шелковистым завиткам темно-каштановых волос на широкой мускулистой груди.

Пока ее руки продолжали восхитительное изучение жаркой плоти под нежными волосками, нетерпение Майка росло. Он не мог больше сдерживаться и положил ее на кровать, жадно прижимаясь к ней. Его губы покусывали ее подбородок, а потом двинулись вниз и пристроились на шершавом соске, а пальцы его между тем отыскали другой, и она тихо застонала, утопая в сладостно-тягучем блаженстве, наслаждаясь его умелыми ласками.

Он отстранился на миг, надев на себя удивительный обтягивающий чехольчик, — Эбби уже узнала, что это необходимо для защиты от беременности… и от других вещей.

А потом его рука осторожно раздвинула ее ноги. Прикосновение было подобно обжигающему огню, а дерзкое поглаживание заставило Эбби изогнуться, чтобы избежать… нет, чтобы встретить это страстное прикосновение!

— Майк, пожалуйста… — прошептала Эбби.

И тогда он оказался в ней. Его гортанный возглас восторга слился с ее удовлетворенным стоном. Сердце Эбби еще бешено колотилось, и прежде чем дыхание успокоилось, она услышала неровный шепот Майка:

— Я люблю тебя, Эбби.

И она сказала то, что должна была сказать, потому что это было правдой… хотя в дальнейшем, когда ей придется покинуть его, ее признание причинит Майку еще больше боли:

— Я тоже люблю тебя, Майк.

На следующее утро они вместе позавтракали, и Майк пригласил Эбби поехать с ним в контору. Как и раньше, она провела этот день, работая на компьютере и многое узнавая о том времени, куда ей вскоре придется отправиться…

После долгого рабочего дня они с Майком вместе вернулись домой, и этот вечер оказался таким же замечательным, как и накануне. Такой же, к удовольствию Эбби, была и их ночь.

Время шло, и они становились ближе друг к другу. Майк Дензайгер очень изменился, стал спокойнее, много шутил, смеялся и самозабвенно любил.

Но с каждым днем росла тревога Эбби. Покалывания в позвоночнике превратились в постоянные уколы страха. От неясного ужаса сжималось горло, желудок казался тяжелым, она с трудом могла есть и нить. И все-таки Эбби старалась скрывать свое состояние от Майка.

Однажды утром за завтраком Майк не выдержал:

— Ну откройся же, Эбби. Мне кажется, ты что-то утаиваешь от меня. А я ведь именно тот, к кому, как ты заявляешь, ты почувствовала печаль через целый век с лишним, не забывай.

— …Заявляю?

Майк засмеялся.

— Я полагаю, что это правда. Только не уходи от разговора. — Он наклонился к ней через стол, и его серые глаза потемнели от беспокойства. Коснувшись ее подбородка кончиками пальцев, он повторил: — Ну, что случилось?

Его нежность была невыносимой. Эбби вздохнула. Что ж, возможно, он был прав. Он же принял все остальное, может, и теперь поверит в ее неясное предчувствие беды.

— Помнишь, я говорила тебе, что испытываю боязнь чего-то с тех пор, как попала в Эл-Эй?

Он кивнул.

— Но после этого ты спасла меня от падения в шахту лифта и от укуса пчелы… Я бы сказал, что все твои предчувствия опасности оправдались.

— Нет, Майк, мне кажется, страшное впереди…

— Ну, как только выяснишь, в чем дело, моя любимая, скажи чего мне следует избегать. А сейчас я должен ехать на работу. Ты поедешь со мной?

— Разумеется.