Проблеск во мгле

А этот, по-видимому, хочет за другом своим последовать. «Начать новую жизнь» — здесь он прав целиком и полностью. Однако сильно ошибаются те, кто считает, что новая жизнь в Зоне устроится с первого дня и будет оставаться удачной до последнего. Такие мечтатели долго в Зоне не протягивают. Быстро осознают свои ошибки, вот только поздно уже. Зачастую обратного пути уже нет. Ведь большинство сталкеров попадают в Зону с посторонней помощи и без неё оттуда не выберутся.

— Там каждый может обрести себя, строить своё счастье с самого начала. Говорят, что счастья там хватит на всех, — мечтательно произнёс молодой.

— Опять, Санёк, за своё, — проворчал старик. — Уже пытались и его туда спровадить, — обратился он ко мне. — Это в Киев мы едем тихо, спокойно. А ведь электричка когда из города в сторону Зоны движется, то такое начинается! Ко всем молодым тут какие-то прохвосты подходят, предлагают «экскурсию» в Зону. Говорят, мол, на неограниченный срок. Вербуют, твари, работничков. А потом военные в вагоны на станциях заходят, частенько вербовщиков ловить начали, поубавилось их хоть немного. Вот только после этого начинают устраивать обыски да проверки документов. На пару часиков.

— Почему ж дачу не сменишь, — спросил я у старика.

— Да кто эту купит то? И привык я уже, — вздохнул он.

— А Вы знаете, каково оно в Зоне? — снова встрял в разговор молодой.

— Вот заладил! — воскликнул старик.

— Откуда ж мне знать? — я решил, что лучше не раскрывать свой род занятий. Я только на блокпостах был.

— Так Вы военный? — спросил Санёк.

— В отставке, — усмехнулся я, — ездил вот сослуживцев навестить.

— И ничего интересного не видел?

— Ничего хорошего. Гибнут в Зоне люди. В основном ради мечты.

Молодой, кажется, был разочарован. Старик же наоборот гордился своей правотой. Мне кажется, что я поступил правильно, не уподобился тем вербовщикам, отправляющим молодёжь в Зону. Им ведь это выгодно. Всё ради денег. Новички в Зону лезут, отправляются к торгашам. Те им задание. Хоть один задание выполнит, хабар принесёт — уже прибыль. Доля перепадает и вербовщикам. Это хорошо, что вояки на них охоту объявили. Правильно.

Электричка замедлила ход. Я взглянул на часы: судя по времени, мы уже подъезжали к городу. Люди в вагоне поднялись и направились в тамбур. Я последовал их примеру. Загородный пейзаж постепенно сменился городским. За окном проплывали яркие рекламные афиши, чуть подальше от железной дороги проступали в темноте силуэты многоэтажек. Я невольно вспомнил ночную Припять, в которой мне не так давно посчастливилось побывать. Сразу стало понятно, что безжизненной её делало полнейшее отсутствие света. Именно свет в окнах делает дом жилым. Людей во тьме тянет к свету — таковы наши инстинкты.

В тамбуре уже обралась приличная толпа людей, а сзади всё напирали, создавая давку. Такое впечатление, что оказавшихся последними в очереди у дверей из вагона не выпустят. Успеете ещё выйти. К счастью, продолжалось это недолго. Проехав вдоль посадочной платформы, вагон в последний раз дёрнулся и застыл. Дверь передо мной распахнулась, и я одним из первых вышел на перрон. Вдохнув морозный воздух, почувствовал, что в городе он уже не такой свежий и чистый, по сравнению даже с Зоной. Несколько раз подвигал корпусом из стороны в сторону, разминая затёкшие от длительного сидения суставы, и быстрым шагом направился к ярко освещённому зданию вокзала.

Даже ночью на вокзале много народу. Сказать по правде, мне очень непривычно видеть сразу столько людей. Непривычно, что можно спокойно идти, не боясь, что эти шаги станут последними. Нет необходимости прислушиваться к подозрительным шорохам и постоянно следить за показаниями детекторов. Не нужно тащить на спине кучу вещей и кидать перед собой болты. Не нужно постоянно остерегаться нападения бандитов. Впрочем, последнее не совсем верно. В городе ведь тоже хватает своих подонков. И своих опасностей также полно.