Проблески ясности

– Скажите, мне, господин Гарди, а если после смерти вам бы довелось строить собственный мир, точно вы безумный бог, как бы вы выстроили свое мироздание? – неожиданно спросил Говард.

– Что за вздор, откуда вам в голову приходит такая идиотия? – искренне подивился Тодд.

– Знаете те ли, я в литературном журнале тружусь, много приходится читать, особенно тех, что пишут самые невероятные вещи, их никогда не опубликуют, но думать об этом иногда приятно. Иной раз так мысль заведет, что невозможно отойти, от того и читаю сводки разных происшествий, для того чтобы мозг очистить от вымышленного. А кто это не любит? Так я, по крайне мере, отхожу от своей сказочной рутины.

– Скажите честно, вас не тошнит? Если вы прочли про убийство, оно вас не преследует потом день?

– Никогда.

– Вам везет.

– Только не говорите, что оно преследует вас, неужели?

– Представьте себе, – откровенно сообщил Тодд, через мгновение пожалев о сказанном.

– Тогда я все знаю про вас!

– О чем вы?

– Это ваше развлечение такое. Вы придумываете себе проблему, заранее зная, что она ничтожна, а после наслаждаетесь ее решением. Растягиваете вымышленную драму на день, как будто пьете неиссякаемую чашку кофе или бокал вина, добавляя неугасаемую сигару. Вы мазохист и где-то в вас это прячется. Вы хотите потерять собственную личность, боитесь свободы. И вы же страстно желаете ее потерять, но так, чтобы она как будто была.

– Господи, какой же вы негодяй, что вы несете! Я делюсь своей бедой, а вы насмехаетесь… Какой вы вообще можете придумать мир?

– Прошу прощения, вы меня недооцениваете. Учитывая вводные и вашу реакцию, после смерти я бы придумал такое, чтобы навязчивые идеи вас не преследовали. А что вы придумали?

– Да оставите, черт возьми, меня в покое с вашими идиотскими идеями? Куда мы вообще идем?

– Я хочу показать вам безумный мир, сотворенный еще при жизни, если весь наш мир и так не чья-то фантазия, ваша, например. Очень похоже, должен сказать.

Тодд смолчал, не сумев сходу подобрать хоть какой-то разумный ответ, и он уже и нехотя шел следом. Странное поведение едва знакомого Говарда интриговало, но с другой стороны и начало утомлять. Но бывают же такие люди, за которыми или с которыми хочется идти, и этот оказался таковым. Один его взгляд, точно вечно что-то высматривающий, точно ищет что украсть, такой живой, внимательный, подтверждал, что он не сосредоточен на себе, а смотрит широко, внимательно, с любопытством. При этом он не вертел головой, как можно подумать, а оставался с виду вполне сконцентрированным на своих мыслях. За Говардом даже интересно наблюдать. Несмотря на вполне себе обычное состояние, он как будто немножко дурачился, да так, что никто этого ощущать не мог, и это тешило самого Говарда.

– Знаете, дорогой друг, вы ведь правы, что касаемо мерзостей, это никому не радостно, так что бы восторгаться, но это скорее проявление чего-то глубинного, необъяснимого и я все же склонен думать, что это страх ради страха, как повод жить. Но ведь бывает в душах нечто похуже, этакая «скрытая мерзость» вам это термин, полагаю, не знаком, а я вот уже осведомлен. И проявление его еще хуже. Вот смотрите, если вы проломите мне голову здесь, вы подлец, преступник, так?

– Верно.

– Никто не усомниться. И даже ваши мотивы неважны, здесь вопрос исполнения. И даже если вы потом меня выпотрошите, вы еще хуже негодяй, не так ли?

– Так.

– И даже если съедите.

– Ну, хватит, прошу…

– Ладно. А что, если вы видите в окно, как меня убивают, и ничего не делаете?

– Это страх, я не обязан.

– С одной стороны да, а с другой и нет. Вопрос дискуссионный, но это оставим, пусть сойдет на совесть. А что, если вы к этому убийству имеете очень отдаленное отношение, в руках топора не держали, в окно не видели и вообще, как будто не причем, но, например, позволили этому произойти. Вам дали денег, что бы вы сняли полицейского с этого угла и меня убили, вы кто? Или может, повиляло высокое государственное положение?

– Я – скрытая мерзость, это вы ждете от меня?

– Ах, как вы меня определи. Догадливы! Но вы, надеюсь, уловили основную мысль?

– В общих чертах.

– Что ж, давайте я покажу вам кое-что, скажем так, нагляднее, – произнес он, взглянув на часы.