Проблески рассвета

«Если между Ураниусом и Амброзиусом есть какие-то трения, я могу это использовать» — подумал епископ. «Нужно постараться, чтобы старший мастер остался у нас немного дольше, чем планировал.»

Феликс добродушно рассмеялся:

— Достопочтенный отец, вы меня так забалуете. К сожалению, я прибыл только чтобы проконтролировать инициацию Мэнлиуса Алэйра и Адриана Леониуса. К слову, я хотел поговорить с вами по поводу первого кандидата. Магистр же предупреждал вас о его особенностях?

Огюстус насторожился, но виду не подал.

— Да, конечно. Можете не беспокоиться. Испытание спланировано с учётом особенностей обоих кандидатов.

— Дело не только в особенностях ученика Алэйра. Дело в том, что он пережил и об этом я хотел с вами поговорить. Возможно, придётся внести некоторые коррективы.

Паблиус насторожился ещё больше. «Мы с магистром многое обсудили по поводу Мэнлиуса Алэйра. Предупреждал Амброзиус и об изменениях, которым он может подвергнуться в ходе своего путешествия. Но что хочет предложить старший мастер? Не ведёт ли он свою игру? Амброзиус, как не вовремя ты решил пропасть. Здесь явно что-то не так…»

Епископ тоже скрывал основную мысль за ворохом менее значительных. Он так же как и собеседник, опасался телепатов, но уже в рядах магов. Столь высокопоставленное лицо церкви, конечно, защищалось собственными телепатами, но лишние предосторожности никогда не мешали.

— Тогда позже мы это обсудим, — кивнул епископ. — Полагаю, вы хотите обсудить этот вопрос в спокойной обстановке.

— Да, конечно — продолжил улыбаться старший мастер. — Но можете не беспокоиться, мной двигает исключительно забота об ученике.

«Чёрта с два» — подумал епископ, совершенно не смущаясь упоминания обитателя Бездны. «Моя интуиция меня редко подводит в политических делах. Ты явно что-то затеял, Феликс Ураниус. Я буду осторожен с тобой, но сделаю вид, что принимаю условия. Амбиции можно использовать, чтобы получить контроль над личностью. Если я правильно проведу свою партию, старший мастер из окружения магистра будет мне должен.»

Но у Феликса Ураниуса были свои мысли: «Я могу не только достигнуть своих целей, но и сделать должным епископа. Излишнее знание может быть обременительным»

* * *

Сидя в машине и любуясь рассветом, который окрашивал лесной пейзаж на горизонте, Мэнлиус Алэйр чихнул.

— Кто-то меня вспоминает, — проворчал он. — Надеюсь, добрыми словами.

— Быть того не может, — фыркнул Адриан.

Блондин толкнул рыжего локтем, тот ответил тем же. Сидевший перед ними мужчина громко откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Мы ещё не закончили, — произнёс младший командор паладинов церкви Небесного Круга Реджинальд Селенус. — Я не верю вашему рассказу и напоминаю, что утаивание информации о аномалиях Бездны считается церковью преступлением.

Ребята хотели скрыть их приключения в биоэлектрической ферме, поскольку повлекла их банальная глупость. Признаваться в оной не хотелось. Поэтому, не сговариваясь, объяснили всё коварными происками демонов. Селенус сверлил их недоверчивым взглядом единственного уцелевшего глаза. У этого темноволосого коротко стриженного мужчины с узким скуластым лицом и загорелой кожей был зловещий шрам от трёх когтей, перечёркивавший левую половину лица. Несмотря на возможности восстановить глаз магией или технологиями, мужчина этим почему-то не пользовался. Чем вызвал уважение и страх у парней, но недоверие Нерты, посчитавшей его выпендрёжником. Учёная, к слову, тоже придерживалась их спонтанно выработанной стратегии объяснений.

После того как сестра Амелтия закончила лечить Мэнлиуса, они покинули медблок машины и перебрались в пассажирский отсек, где помимо младшего командора сидели ещё пятеро паладинов. Ещё двое сидели на местах водителя и штурмана, ещё один управлял наверху турелью и двое техников следили за работой систем машины. Кларк и Винс попытались туда сунуться, чтобы, как они выразились, оказать консультации, но порядки у паладинов были строгими.

Сами паладины были экипированы по последнему слову техники — броня с экзоскелетами, эфирные винтовки, тактические шлемы. Всё это облачение напоминало то же, что было у отряда Окинуса Ледяного Шторма. Разве что на наплечниках красовался узор церкви — нарисованное золотой краской Предвечное Древо с семью исходящими от него лучами. Позволить себе подобную экипировку церковь могла, поскольку даже в эти нелёгкие для неё времена, когда боги уснули и многие в них разуверились, сохраняла порядок в своих владениях и окутывала Великим Барьером большую территорию, чем у магов.

В общем, спорить ребятами, которые были экипированы ТАК было рискованно. Тем не менее, гордость не позволяла всем трём магам признаться в совершённых глупостях. В этой гордости был ещё один момент. Если кто-то узнает, что представители ордена действовали так некомпетентно, об ордене пойдёт дурная слава. Не хотелось так же, чтобы дурная слава шла об их отряде из-за того, что их преследуют демоны. Все трое понимали, что сделали, и испытывали жгучий стыд. Поэтому они надеялись отбрехаться, если была возможность.