Проблески рассвета

Обоим напарникам казалось, что статуи богов и лики бессмертных с витражей заострённых окон взирают на них с равнодушием. Теперь даже у Адриана появилась тревожная идея: «Что происходит? Мне кажется, или этот мир стал каким-то ненастоящим? Что тогда может быть настоящим? Или это из-за рыжего?»

Но вот перед ними золотые двери лечебной палаты, украшенные барельефами двух известных целителей прошлого. Двери распахиваются, будто призраки прошлого в барельефах распахивают их.

Сама палата была обставлена весьма технологично. Помимо кушетки в центре пациентов здесь были разнообразные устройства для лечения, цилиндрическая камера восстановления, несколько шкафов с устройствами и инструментами, а так же голографические компьютеры. Некоторые экраны служили анатомическими атласами, во всех деталях показывающими устройство человеческого тела. Над кушеткой висела машина со множеством манипуляторов, способных производить самую тонкую работу.

В палате находились три врача, два ассистента для каждого и сама мать-настоятельница.

— Достопочтенная, вряд ли ночное лечение для пациентов можно назвать обычным делом, — мрачно произнёс Мэнлиус. — Что случилось?

— Буду откровенна, Алэйр, ты мне не нравишься, — начала женщина. — Я не люблю людей, которые доставляют проблемы, а твой приезд привлёк внимание начальства к моему госпиталю. Однако ещё больше я не люблю, когда политика вмешивается в мои дела. Полноценно избавить от яда за короткое время мы тебя не сможем, но мы попытаемся замедлить его.

— И к чему такая спешка? — так же мрачно как напарник, бросил Адриан.

— К тому, что вы покинете госпиталь как можно раньше Я договорилась с Селенусом, он выведет вас из города. Наша власть иногда забывается и в таком случае мы предпочитаем помочь простым гражданам.

— Я знал, что вы хороший человек, достопочтенная мать, — вяло улыбнулся рыжий.

— Хоть и пытаетесь строить из себя суровую женщину, — добавил блондин.

— Заткнись, идиот! — рявкнула Петра. — Иначе я встану на сторону начальства! Приказ лечащей команде: сделайте всё, чтобы рыжий идиот как можно меньше страдал от своего духовного яда, а блондинистому идиоту исцелите раны. К четырём часам утра эти двое должны покинуть госпиталь.

— У нас мало времени, но мы сделаем всё что можем, достопочтенная мать! — тут же поклонились врачи.

* * *

В последнее время похождения Мэнлиуса проходили ночью, поэтому он даже отвык от солнечных лучей. Он шёл по утренним улицам города, замаскированным и изменившим внешность с помощью грима. Хотя разум был занят размышлениями о предстоящих задачах, парень не мог не насладиться утренними лучами, даже продолжая ощущать иллюзорность мира. «Надо быть практичнее» — решил Мэнлиус. «Я просто должен радоваться тому немногому что имею». Рассвет только начинался, выдался холодным и было неуютно, но парень радовался даже такому простому зрелищу, как солнечные лучи.

Народу было пока ещё немного, поэтому спокойные утренние улицы города парню нравились больше чем дневные. Парень с любопытством глазел по сторонам, любуясь устремлённой в небеса архитектурой каменных домов Кантериуса. «Приятное чувство. Как будто я турист какой-то. Было бы неплохо так путешествовать и беспокоиться о каких-нибудь мелочах, а не о таких проблемах, как у меня» Встречавшейся страже он показывал пропуск, говоривший о том, что он лишь монах Госпиталя Святого Витуса, спешащий подготовить всё для заключения торговой сделки на нужды госпиталя. Петра продумала даже это и успела подготовить документы, чем ещё больше восхитила рыжего.

Размышлял Мэнлиус и о своём положении во всем этом приключении. Утренний рассвет и прогулка по малолюдным улицам помогли немного успокоиться и собраться с мыслями.

«Магистр явно на что-то рассчитывал, если решил отправить именно меня с Адрианом. Моя Магия Времени не слишком сильна. Да что там, даже Магия Бездны имеет свои ограничения. Или, быть может, я слишком много об этом беспокоюсь? Если магистр послал меня в такую экспедицию, значит он считает, что я достаточно готов. Я должен больше верить в себя и свои силы».

Мэнлиус остановился и посмотрел на статую Ларгиторда, высившуюся в сквере между двумя домами. Спящий бог взирал на него с равнодушием. Парень хмыкнул. Обретя спокойствие после прогулки, он пришёл к неожиданной идее. «Почему я вообще должен подыгрывать власть имущим? Я должен больше думать о том, чего хочу сам. Если задуматься, со мной обошлись довольно несправедливо. Должен ли я оставаться в положении вечного исполнителя и вечной жертвы?»

Мэнлиус продолжал смотреть на статую Ларгиторда и представил, каково это, управлять другими. Он не выдержал и ухмыльнулся. «Мне определённо нравится эта перспектива, хотя сейчас она безумна. Надо идти дальше».