Проблески золотого детства

Я сказал: «Для меня огромное удовольствие узнать, что вы не шутите. Я могу сделать это для себя. Когда бы мне это ни понадобилось, я просто рассказываю самому себе прекрасные шутки и смеюсь, говоря: «Прекрасно! Никогда такого раньше не слышал».

Они сказали: «Этот парень, кажется, сам сумасшедший».

Я сказал: «Совершенно верно. Теперь скажите мне, где живет доктор Дасгупта».

Я пригнел к его дому и постучался в дверь. Там не было даже слуги. Он жил как бог: ни жены, ни слуги, ни детей, просто один. Он сказал мне: «Вы, должно быть, постучались не в ту дверь. Вы знаете, что я доктор Дасгупта?»

Я сказал: «Я знаю. Вы знаете, кто я?»

Он был старым человеком, просто посмотрел на меня сквозь свои толстые очки, а потом сказал: «Откуда я могу вас знать?»

Я сказал: «Я пришел это выяснить».

Он сказал: «Вы имеете в виду, что сами этого не знаете?»

Я сказал: «Нет».

Он сказал: «Боже мой! Два сумасшедших в одном доме! А вы намного ненормальнее меня. Входите, сэр и садитесь».

Он вел себя действительно уважительно. Не шутя, он сказал: «В этом университете никто не приходил на мои занятия на протяжении трех лет. На самом деле, я сам перестал туда ходить. Какой в этом смысл? Я провожу свои лекции в этой комнате, как раз, где вы сидите».

Я сказал: «Это действительно прекрасно, но для кого?»

Он сказал: «В атом-то и дело. Иногда я тоже спрашиваю: «Для кого?».

Я сказал: «Я приду к вам в класс, и вам все равно не надо будет приходить в аудиторию. Это почти на расстоянии одной мили от вашего дома. Я могу приходить сюда».

Он сказал: «Нет, нет, я буду приходить - это часть моего долга. Только одно, простите меня, хотя я могу начать свою лекцию вовремя — если она в одиннадцать часов, то я начну ее в одиннадцать - я не могу гарантировать, что я смогу окончить ее, когда через сорок минут прозвонит звонок».

Я сказал: «Я могу это понять. Как может бедный человек, который звонит в звонок, понять, что вы делаете? И не только вы, что делают все профессора всего университета? Если они прекращают, то глупцы. Звонок не знает, человек, который в него звонит, не знает - так почему же вы должны останавливаться? Если вы решите, что не будете останавливаться, тогда я тоже решу, если вы остановитесь, то я ударю так сильно, что вы можете не выжить».

Он сказал: «Что? Вы ударите меня?» Он был бенгальцем.

Я сказал: «Я просто говорю метафорически. Я тихонько прикоснусь к вашей голове, только чтобы напомнить вам, что вам не нужно беспокоиться о звонке».

Он сказал: «Тогда все хорошо. Вам не надо возвращаться в общежитие, вы можете жить в моем доме. Он очень большой, а я одинок».

В тот день я подумал о Масто. Он бы получил удовольствие от такого дома и такого человека с созерцательными глазами. В тот день я тоже вспомнил эту историю. Я снова расскажу ее, чтобы вы поняли:

Бог создал мир. Он закончил это дело за шесть дней. Последнее, что он создал, была женщина. Естественно, возникает вопрос: Почему? Почему он создал женщину последней? Конечно, феминистки скажут: «Потому что женщина — самое совершенное творение Бога». Очевидно, он создал ее после того, как приобрел опыт в создании мужчины. Мужчина — немного старая модель, естественно, Бог усовершенствовал его и сделал лучше.

Но у мужчин-шовинистов другой ответ. Они говорят, что Бог создал человека — как последнее свое создание, но потом человек начал задавать вопросы типа «Почему ты создал мир?» и «Почему ты создал меня?». И Бог так озадачился, что создал женщину, чтобы озадачивать мужчину. С тех пор Бог ничего не слышал от мужчины.

Человек приходит домой, хвост между ног, идет, чтобы купить бананы, и постепенно становится бананом: мистер Банана, Доктор Философии, Магистр Гуманитарных Паук, Доктор Литературы, и так далее. Но, по сути, мистер Банана полностью испорчен. Пожалуйста, не ешьте его. Даже не смотрите внутрь, иначе вы раскаетесь и немедленно начнете говорить: «Остановите колесо!» — колесо рождений и смерти - потому что кто хочет быть бананом? Но бананы могут быть хорошо одеты, в красивые одежды, возможно, сделанные в Париже. Мистер Банана может делать все что угодно. Он надевает прекрасный галстук, так, что не может даже дышать… такие тесные ботинки, что если вы увидите ноги мистера Бананы, то никогда не посмотрите на его лицо.

Я никогда не любил ботинки, но все настаивали, чтобы я носил их. Я сказал: «Что бы ни случилось, я не собираюсь носить ботинки».

То, что я ношу, в Индии называется чаппалы. Это не настоящие ботинки, даже не сандалии, они, по крайней мере, закрыты. И я выбрал оптимальные чаппалы — вы не сможете сделать их более открытыми. Арпи-та, делающая мне сандалии, знает, что невозможно сделать их более совершенными. Еще немного, и моя нога будет голой. Они и так сделаны по минимуму: только полоска, как-то удерживающая мою ногу в сандалии. Вы не сможете больше ничего убрать.