Пробный брак: Отличная возможность узнать друг друга получше

— Ах, вот где ты, Даша! Несколько минут назад тебя повсюду разыскивали. Родители не хотели уезжать домой без тебя.

— Они уехали?

— Да. Твой отец был очень раздражен. Где же ты пряталась?

— В твоем шкафу.

— Но почему, Даша? Господи, да у тебя заплаканные глаза!

— Таня, милая Таня, — всхлипнула девушка. — Можно остаться у тебя? Пожалуйста!

— Дашенька, ты вся дрожишь. Иди ко мне, присядь. Вот так. А теперь расскажи, что случилось?

Несколько минут длилось молчание, потом девушка выдавила из себя:

— Какой позор! Нет, нет, ни за что на свете! Он не должен стать несчастным!..

— Да кто же, скажи ради бога! Может быть, Павел?

— Да нет же! — нетерпеливо воскликнула Дарья. — Я говорю о Максиме, которого Ирина теперь обхаживает. Она разобьет его жизнь. При этом она не оставила надежд и на Павла. Разве это не позор, Таня?

— Даша, надо быть очень осторожной с обвинениями…

— Но я видела, как Ирина позволила Максиму поцеловать себя, — с жаром воскликнула девушка. — Разве это не доказательство?

— Ну, конечно, — промолвила озадаченная Татьяна. — Может быть, он хочет жениться на твоей сестре.

— Вот этого я и боюсь. — Дарья снова разрыдалась. — И тогда он наверняка станет несчастным. Ах, Таня, мне хочется умереть…

— Даша, деточка, нельзя же так отчаиваться, — успокаивающе сказала Татьяна. — Я хочу задать вопрос, на который ты должна честно ответить. Ты любишь Максима?

— Да…

— Вот этого я и боялась. Но не волнуйся, ведь еще ничего не решено. Я не думаю, что Максим приведет в дом невестку, которая не нравится его матери.

— Ты думаешь, Таня…

— Да, Даша. А теперь утри слезы, милая. У тебя пока нет причин отчаиваться.

— Ты так маешь? — спросила Даша, все еще рыдая. — Видишь ли, я сама не питаю надежд на Максима, так как знаю, что он на меня не обращает внимания. Но он не должен стать несчастным. Можешь ли ты это понять?

— Целиком и полностью. Но я думаю, что видимость обманчива. И это должно тебя успокоить.

— Ах, Танечка!

— Только не переживай так сильно, иначе ты испортишь себе жизнь. Иди теперь спать. Чтобы ты быстрее заснула, я приготовлю тебе успокоительный чай, который делает чудеса. А завтра ты отправишься домой…

— Ни в коем случае! — воскликнула девушка со страхом. — Если ты не хочешь оставить меня здесь, я брошусь в озеро.

— Наверное, чтобы искупаться, — засмеялась Татьяна.

Дарья возмутилась:

— И ты еще смеешься, когда мое сердце готово разорваться от горя!

— Не плакать же мне из-за этой ерунды? Я охотно оставлю тебя здесь. Но боюсь, что отец силой вернет тебя домой.

— Не может он этого сделать, я совершеннолетняя.

— Ой, какая упрямая! Давай лучше подождем. Это лучшее, что мы можем сделать.

* * *

Когда Татьяна проснулась, Дарья крепко спала. Татьяна оделась и спустилась вниз. Павел и его мать уже пили кофе. Они холодно поздоровались. Татьяна села за стол и позавтракала без всякого аппетита. Она поняла — ее муж не в духе, и его плохое настроение связано с ней.

Татьяна узнала об этом, когда стали разбирать почту. Павел подал Татьяне пачку писем, адресованных ей, и сказал:

— Если тебе еще раз придут письма с неправильно указанной фамилией, я отошлю их обратно. Татьяна Бархатова в Саввиной Охоте не живет. Здесь живет Татьяна Темлякова.

— Кто б подумал! — пробормотала Татьяна.

Павел стиснул зубы, тяжело вздохнул и сказал:

— Дорогая Татьяна, я долго терпел, и даже не знаю почему. Но мое терпение лопнет. Ты уважаешь только свои чувства, но не чувства других. Я уже не хочу говорить о том, что своим странным поведением ты делаешь меня посмешищем. Но это затрагивает и мою мать. Ты не можешь требовать от нее, чтобы она заключила тебя в объятия. Она попыталась сблизиться с тобой, но ты отказалась самым оскорбительным образом. Это одно. Теперь другое: что должен думать почтальон, приносящий почту, адресованную Бархатовой? Позаботься о том, чтобы в будущем писали правильно.

Павел передал жене письма и стал просматривать собственную почту. То же самое сделала и его мать.

В душе Татьяны боролись упрямство и здравый смысл. Ее самолюбие было задето упреками Павла, ее разум признавал правоту мужа. Несколько минут она сидела с отрешенным видом. Затем решилась распечатать свои письма. Ничего особенного. Реклама, предложения домов моды и прочая корреспонденция. Только одно письмо, как оказалось, носило личный характер. Едва Татьяна пробежала его глазами, лицо ее побледнело. Она осторожно посмотрела на Павла и его мать. Но они углубились в чтение собственных писем. Татьяна торопливо встала.

— Хочу посмотреть, как там Даша. Она наверняка уже проснулась.

Татьяна схватила свои письма и поспешила уйти. Она не заметила, как мать и сын обменялись взглядами.

— Ты заметил ее испуг, Павел?

— Да.

— У тебя есть предположение, от кого это письмо?

— Нет, оно было без обратного адреса. Не будем ломать над этим голову. Ты же знаешь, что Татьяна не доверяет нам.

— К сожалению. Может быть, ты в этом виноват?

— Возможно.

Тамара со вздохом вернулась к своей корреспонденции. Когда Павел был в таком состоянии, из него ничего нельзя было вытянуть.