Пробудись, железо!

– Миль десять, – охотно ответил пахарь. – Это по прямой, как летают орлы. По земле дорога петляет, выйдет раза в полтора длиннее. Да будьте осторожны, господа, в полумиле отсюда дорогу размыло прошлой осенью. Карета в те ямы ещё не провалится, значит, чинить не время. Но переломать ноги лошадям уже можно.

– А ты способен изрядно пошутить! – усмехнулся младший всадник. – Держи! – И он потянулся было к кошельку на поясе.

Пахарь скрестил руки на груди:

– Я подаяний не беру!

– Вот как? – удивился молодой сеньор. – Как твоё имя, гордец?

Человек расправил плечи – вновь распрямилась полоса стали:

– Дон Карлос де Альварадо.

– По какому праву ты, мужлан, смеешь называться дворянским именем? – вспыхнул кабальеро. Всадник стоял совсем близко к пахарю; его рука сама метнулась к плети, висевшей на луке седла.

Пеший не сдвинулся с места.

– Называюсь по праву благородного рождения! – Он смотрел на конного с вызовом. – Моё полное имя длиннее вдвое, но в этом поле ему тесновато!

– Идальго пашет землю? – Дворянин остановился в изумлении. – Какого дьявола?

– Идальго ест хлеб и овощи, – спокойно ответил пахарь. – Сами они не вырастут. И если ты, сударь, готов грозить плетью крестьянину, тебе следует знать, что над дворянином можно занести только меч – в честном поединке!

– Это вызов? – Сеньор мгновенно соскочил с седла, сжимая рукоять меча.

– Подтвердить кулаком для ясности? – Тот, что назвал себя доном Карлосом, хищно усмехнулся. Для схватки он годился намного лучше, чем для вспашки земли. Он мгновенно убрал руку за спину – и тут же выставил перед собой боевую дагу – длинный кинжал, хотя скорее – короткий меч.

– Нет! – Старший путник внезапно вырос между двумя задирами, не подпуская их друг к другу.

– Дон Себастьян!.. – возмутился младший.

– Убери меч! – Слова старшего прозвучали суровым приказом.

– Но…

– Убери меч и вернись в седло! Именем герцога!

Молодой сеньор нехотя повиновался.

– Не держи зла, благородный кабальеро, – обратился дон Себастьян к пахарю, не ожидавшему такого поворота событий. – Позволь задать тебе ещё несколько вопросов.

Пахарь-дворянин убрал дагу, но смотрел исподлобья.

– Про дорогу на Эль-Мадеро я ответил, – угрюмо произнёс он. – Про своё имя и занятие тоже. Поистине, ваше любопытство не знает границ.

– Эта черта присуща всем путешественникам, – рассудительно заметил дон Себастьян.

Они шагали вдоль обочины, понемногу удаляясь от места несостоявшегося поединка.

– Это поле – твоё?

Дон Карлос покачал головой:

– Я плачу за него. Родовых владений мне не полагается.

«Младший сын рода», – догадался дон Себастьян и продолжил расспросы:

– Не желаешь ли поступить на военную службу?

– Я нёс её достаточно и уже сыт ею по горло, – ответил дон Карлос. – Покинув отцовский дом, я два года состоял простым меченосцем в одной из терций Срединного удела. После заслужил место в Королевской Сотне. Через год оказался в Войсках Дальних земель Его Величества и воевал на Материке до недавнего времени. Всё вместе – больше десяти лет.

Дон Себастьян внимательно оглядел собеседника. Потёртый кожаный дублет поверх холщовой рубахи, узкие штаны, высокие кавалерийские сапоги, уже покрытые пылью, – одежда, знававшая лучшие времена, но не свойственная крестьянам, полувоенная. Дерзкий взгляд, готовность броситься в бой здесь и сейчас. Множество мелких старых рубцов на руках, и один – на правой щеке. Дон Себастьян, немало повидавший на своём веку, понял, что его новый знакомый не лжёт. Он действительно дворянин. Действительно воин.

– Служба в Королевской Сотне – большая честь, – проговорил он наконец. – Не каждый кабальеро удостоится её. Что побудило тебя сменить столь почётную службу на Дальние земли?

Пахарь смотрел вдаль, будто силился то ли вспомнить, то ли забыть что-то важное, а может быть, просто отводил глаза.

– На то были веские причины, – сказал он и, не дожидаясь следующего вопроса, заговорил: – В те годы король затеял большую войну на Материке, ту самую, победой в которой похваляется до сих пор. Я подоспел к самому началу и прошёл её до конца. Я приумножил свою честь и подтвердил право зваться рыцарем.

– Но ты не остался на службе?

– Война закончилась, – ответил дон Карлос. – И дворянин волен в своём выборе.

– Ответь напоследок, сеньор, чем тебя прельщает твоё нынешнее дело?

– Чем? – Дон Карлос невесело улыбнулся в усы. – Да хоть тем, что живу я своей головой. А не слепо выполняю то, что взбрело в чужую!

Дон Себастьян повернул в обратную сторону – к ожидавшим его спутникам. Пахарь шагал рядом.

– Позволь вопрос и мне, – сказал он. – Я не путешествую, и любопытство моё тешится нечасто. А ведь вы издалека.

– Я слушаю.

– Вы не похожи на тех, кто обычно ездит этой дорогой. Наши края не влекут к себе знатных господ, кроме королевских посланцев. Но вы не из их числа – они выглядят и держатся иначе, несут на себе знаки королевского дома. И дорогу знают не хуже местных. Вы здесь не ради службы. Тогда зачем?