Пробудившая пламя (СИ)

– Чего "отец"? Сказала-то она всё по факту. Да и Файрид её поддержал. Именно по этому, сборщики пришли с жалобой на твою лари ко мне. А я вызвал её в столицу. Обида твоей лари на тебя, обоснована она или нет, это не важно, не должна сказываться на том, какое отношение формируется к тебе у детей. Да и Лайна права, я уже год не видел внуков и необходимо решить вопрос о том, чтобы они хоть на время приезжали к нам. Тем более, что комнаты для лари и детей готовы и ждут ещё с того времени, как нам стало известно о том, что ты прогнал лари. – Сказал отец. – Лайна уговорила меня вернуть лари в столицу и поселить у себя. Описание боя за Карнак и письмо внуку можешь взять. Но с возвратом! Буду перечитывать на досуге. А теперь иди, отдыхай, только вернулся же.

Описание и письмо я забрал, прочитать более вдумчиво и не торопясь. Но на выходе из дворца я увидел мелькнувший край платья лари Лайны.

– Лари? – позвал я. – Я хотел бы спросить... Зачем вы уговорили отца поселить Ираидалу здесь?

– Не столько Ираидалу, сколько детей. Ведь ты же будешь скучать... – мягко улыбнулась лари, не утратившая своей нежной красоты с годами, Файрид был очень на неё похож. – Да и до нас доходили разговоры о ней. Знаешь, я никак не могу поверить, что тот ребенок, каким я её увидела, превратился в капризную, истеричную притворщицу и интриганку.

– Лари, это вы не видели её во время беременности! Постоянные жалобы на боль и тошноту, головные боли. Вечные инсценировки падений в обмороки и невозможности стоять от боли в спине... – вырвалось наболевшее у меня, но по мере того, как я говорил, лицо лари Лайны удивленно вытягивалось, словно я нёс несусветную чушь.

– А с чего ты взял, что это были инсценировки, и все эти жалобы были без повода? – раздался за спиной голос отца.

– Потому что я поначалу поверил, и пошёл к матери, узнавать, что можно сделать, ведь она выносила двоих. И мать мне объяснила, что ничего страшного не происходит, обычная беременность, просто Ираидале хочется почувствовать свою исключительность. – Ответил я.

– Обычная беременность? Это Майхур так сказала? Быть не может! Как этот ужас можно назвать обычной беременностью? – то ли удивилась, то ли возмутилась лари отца.

– Сыночка! – настолько ласковым голосом отец разговаривал со мной и братом, только когда намекал, что мы тупицы и сморозили просто дичайшую глупость. – Вот иногда, на войне, к примеру, кто-то из воинов теряет огромное количество крови, и если перелить ему подходящую кровь от другого, указанного лекарским амулетом, то воина можно спасти, да?

– Да. – Осторожно согласился я.

– А если ты, бравый командир, решил лично спасти своего солдата и отдашь ему свою кровь? – всё тем же голосом спрашивал отец.

– Бесполезно. Боец умрет в муках, потому что мы, императорский род и большинство аристократов, пришлые в этом мире. Даже кровь бескрылого потомка, для местных яд. – Озвучил я то, что знали многие.

– А беременность, это когда внутри женщины оказывается носитель нашей крови. Понимаешь? Именно поэтому, беременность от нас так редко случается, а крылатые дети и вовсе сокровище! Наша ядовитая кровь оказывается внутри будущей лари, понимаешь? – тон отца менялся, в нём всё больше слышались раскаты гнева. – То есть будущая мать всё время испытывает боль. Если ребёнок бескрылый, то ещё можно заглушить боль отварами, ведь в нём кровь отца равнозначно смешалась с кровью матери. Но если ребёнку суждено родиться крылатым, то есть он полностью взял нашу кровь, то муки матери можно облегчить лишь на короткое время! Фактически её травят всю беременность, у неё кровь заживо горит! Крылья ребёнка пока растут внутри, выламывают рёбра и позвоночник будущей матери! А Ираидала вынашивала сразу двоих. Какая, к хребту, обычная беременность, придурок?

– Пламя моего сердца, но откуда мальчик мог знать про беременность? Он же воин, а не лекарь. – Кинулась на грудь к орущему в гневе отцу лари, успокаивая его злость.

– А сложить элементарные вещи и сделать выводы он, по какой причине не в состоянии? Мне тоже этого никто не объяснял. У него голова для чего, чтобы рога носить? – буйствовал отец. – Иди, сынок, пламенем прошу, иди. Пока я сомневаться не начал, в кого ты такой, недогадливый, уродился.

Просто кивнув на прощанье, я покинул дворец отца, в душе соглашаясь с его словами. Ведь о свойстве нашей крови я знал, и о том, что наша кровь плохо приживается, поэтому и потомство так малочисленно, тоже знал. Так почему мне и в голову не пришло, что ребёнок, это, прежде всего, носитель нашей крови?

В собственном дворце я немедля направился в лекарское крыло.

– Оман, все спят... – начал молодой слуга, дежуривший на пороге коридора, где располагались лекарские покои.

– Чего? Ты не забылся? – рявкнул я. – Главного лекаря сюда, живо! Пока я не велел со всех вас шкуру содрать!

– Оман, с возвращением! – раздался вскоре лебезящий голос главного лекаря. – Вас беспокоят ваши раны?

– Объясните мне, когда наложница беременна, что она испытывает во время беременности? – спросил я.