Пробудившийся любовник

Вау. Как хорошо он все понимал.

Бутч двинулся к выходу.

— Я выйду…

— Коп, останься, — попросил Фьюри. — Если не возражаешь.

Выругавшись, Бутч осмотрел комнату. Рядом с выходом стояло кресло. Он опустил туда свою задницу и попытался притвориться неодушевленным предметом.

— Зейдист…

Бэлла прервала его:

— Это касается тебя. Не его.

Наступило молчание. А затем в воздухе распространилось что-то похожее на пряный аромат, исходивший от Фьюри.

Приняв запах за положительный ответ, Бэлла вошла в комнату, закрыла дверь и начала закатывать рукав.

Бутч посмотрел на Фьюри и обнаружил, что парень дрожал, его глаза сияли словно солнце, а тело… Хм, коли на то пошло, начало возбуждаться.

Тааак, пора уходить…

— Коп, я хочу, чтобы ты остался, пока мы делаем это, — практически прорычал Фьюри.

Бутч застонал, хотя знал наверняка, почему Брат не хотел оставаться наедине с этой женщиной. Он излучал эротические флюиды словно жеребец.

— Бутч?

— Окей, я останусь. — Но он точно не собирался смотреть. Ни за что на свете. Создавалось впечатление, будто он сидел в первом ряду, пока Фьюри занимался сексом на сцене.

Выругавшись, он уперся руками в колени, подпер лоб, и уставился на туфли от Феррагамо[81].

Послышался шуршащий звук, как если бы кто-то, взобравшись на стол, подвинул салфетки. Затем раздался шорох одежды.

Тишина.

Черт. Он должен глянуть.

Бутч быстро посмотрел, и потом, хоть убей, не мог оторвать глаз. Бэлла сидела на столе, свесив ноги, внутренняя часть запястья покоилась на бедре. Фьюри смотрел на нее с жаждой в глазах и любовью на лице, опустившись на колени. Трясущимися руками он взял ее ладонь и предплечье, и обнажил клыки. Штуковины стали огромными, настолько длинными, что он не смог бы полностью закрыть рот.

С шипением он опустил голову к руке Бэллы. Она вздрогнула, когда он укусил, а бессмысленный взгляд уставился на стену перед ней. Но вскоре Фьюри дернулся, отклонился и уставился на нее.

Как быстро.

— Почему ты остановился? — Спросила Бэлла.

— Потому что ты…

Фьюри посмотрел на Бутча. Который покраснел и снова уставился на туфли.

Брат прошептал:

— У тебя уже были менструации?

Бэлла поморщилась. О, да. Это было слишком неловко.

— Бэлла, ты не можешь быть беременна?

Черт… это было ужасно неловко.

— Хотите, чтоб я ушел? — Спросил Бутч, надеясь, что его выгонят.

Когда оба сказали «нет», он вернулся к созерцанию туфель.

— Нет, — сказала Бэлла. — Я на самом деле не… ну ты знаешь. В смысле, я… спазмы уже были. Совсем скоро будет и кровотечение, а потом все закончится.

— Хэйверсу нужно тебя осмотреть.

— Ты хочешь пить или нет?

И снова молчание. Раздалось шипение. За которым последовал низкий стон.

Бутч поднял глаза. Фьюри впился в запястье Бэллы, ее изящная рука попала в ловушку его тела, пока он жадно пил. Бэлла смотрела на него. Мгновенье спустя она протянула руку и притронулась к разноцветным волосам. Касание было нежным. А в глазах заблестели слезы.

Бутч поднялся и выскользнул из комнаты, оставляя их наедине. Печальная интимность происходящего между ними не нуждалась в зрителях.

Покинув комнату, он прислонился к стене, до сих пор завороженный драмой, которую он уже и не наблюдал.

— Здравствуй, Бутч.

Он резко повернул голову. Марисса стояла в другом конце коридора.

Боже мой.

Когда она подошла к нему, он мог чувствовать ее запах, свежий аромат океана ворвался в его нос, в мозг и кровь. Она была одета в желтое платье с завышенной талией, волосы высоко убраны.

Господи… Большинство блондинок выглядели бы мертвецки бледными в таком цвете. Она же сияла.

Он прочистил горло.

— Привет, Марисса. Как дела?

— Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо.

Она выглядела изумительно, но он держал язык за зубами.

«Черт, будто в меня воткнули нож», — подумал он.

Да… Видеть эту женщину и получить шесть дюймов стали прямо в грудь — всего лишь разные стороны одной гребаной монеты.

Дерьмо. Все, о чем он мог думать — это она в Бэнтли с тем мужчиной.

— Как ты?

Как он? Он вел себя как слюнявый идиот в течение последних пяти месяцев.

— Хорошо. Очень даже.

— Бутч, я…

Он улыбнулся ей, потом выпрямился.

— Слушай, можешь сделать мне одолжение? Я собираюсь подождать в машине. Скажешь об этом Фьюри? Когда он покажется? Спасибо. — Он поправил свой галстук, застегнул пиджак и запахнул пальто. — Береги себя, Марисса.

И направился прямиком к лифту.

— Бутч, подожди.

С божьей помощью он остановился.

— Так как… ты? — Спросила она.

Он хотел было обернуться, но сдержался.

— Как я уже сказал, без особых происшествий, спасибо за участие. Береги себя, Марисса.

Черт. Он снова это сказал, так?

— Я хочу… — Она замерла. — Ты мне позвонишь? Когда-нибудь?

Это вынудило его повернуться. О, Пресвятая Мария, матерь Божья… Она была прекрасна. Красива как Грейс Келли. И ее правильная речь, и аристократичные манеры заставляли его чувствовать себя идиотом, лепетать и заикаться, несмотря на дорогие тряпки.

— Бутч? Может, ты мог бы… позвонить мне.

— Зачем мне это делать?

Она покраснела и сразу поникла.

— Я надеялась…

— Надеялась на что?