Пробуждение

Вспомнились давние среднеазиатские ночи, когда долгожданная прохлада манила возможностью спокойно отдохнуть до утра после бесконечно длинного дня на раскаленном солнцем полигоне и перед следующим, не менее изнурительным днем. В одну из таких ночей он испугался очень сильно. Где-то над ухом, вырывая из могучих объятий сна, пронесся короткий вскрик жены.

– Что, тревога? Дежурный по части звонил? – с досадой оторвал от подушки голову тогда Артем и открыл глаза.

И тут же в ужасе снова их захлопнул и изо всех сил зажмурился. Рядом на кровати сидела Люда с прямой, как гладильная доска, спиной и взглядом, полным… Честно говоря, Артем даже не мог толком сформулировать, что он успел заметить в глазах жены. Много раз потом пытался, но так и не сумел. В них было что-то доисторическое, первобытное, даже животное. Артем все же смог заставить себя еще раз открыть глаза. Взгляд механически упал на занавеску с забавными разноцветными слонятами. За ней на своей кроватке спала Машка, тогда она совсем маленькая была. Там не чувствовалось никакого движения. Видно, Машкин детский сон не был потревожен вскриком матери.

Артем осторожно переместил взгляд от занавески вбок, на сидящую рядом на кровати жену. Она по-прежнему была с неестественно выпрямленной спиной. А лицо! От него веяло мертвенной белизной, веяло сквозь заполнявший комнату предрассветный сумрак.

– Люда, что с тобой?! – Артем принялся тормошить за плечи жену, которая лишь шевелила губами и ничего не произносила. – Люда, тебе приснилось что-то? Почему ты вскрикнула? – Мелешкин все сильнее и сильнее тряс ее за плечи, пытаясь привести в чувство.

– Я испугалась, – наконец произнесла Людмила трясущимися губами.

– Чего? Чего ты испугалась? Я здесь, я рядом с тобой, я тебя никому в обиду не дам! – Артем пытался успокоить жену, а сам перебирал в голове один за другим варианты того, что могло случиться.

– Я… я испугалась… что не проснусь. Может, сон такой увидела, не помню, но страшно испугалась. Подумала, что буду как Лешка. – Людмила взглянула на мужа и добавила: – Тёма, а ты не бросил бы меня?

– Ты – двойная… двукратная дура. – У Артема отлегло от сердца.

– Почему? – продолжавшим дрожать голосом тихо спросила Людмила.

– Во-первых, с тобой никогда не случится. Запомни – никогда! Врачи разве тебе не говорили? Говорили! – Артем чеканил слова нарочито уверенно, словно вбивая гвозди в голову жене. – А во-вторых, ты дура, поскольку вообразила, что могу тебя бросить. Потому и двукратная дура или дура в квадрате – выбирай, что тебе больше нравится!

Потом такие случаи повторялись не раз, но было уже проще, привычнее, пожалуй, не было и страха. По крайней мере такого, как в ту далекую ночь, наполненную долгожданной южной прохладой.

– О чем задумался, Артем? – спросил Виктор, начавший под чутким руководством сестры таскать из кухни в комнату вилки-ложки, а потом и салат, точнее, пару салатов.

– Скажи, ты никогда не боялся заснуть, как Алексей? Ну просто потому, что ты брат. Раз с ним случилось, то может и с тобой случиться. Было такое?

Виктор поставил тарелку с салатом на стол, вздохнул, присел напротив Артема и признался:

– Было. Потом ушло вроде. А поначалу было. Но я старался не говорить, чтоб не тревожить. А Люда тоже, наверное? Я никогда ее не спрашивал об этом.

– Да, с Людой такое было. Поначалу очень она боялась. Очень. Я потому и спросил, – ответил Артем.

– Знаешь, мне тоже в первое время не по себе было. Крутились такие мыслишки в башке, – разоткровенничался Виктор. – Особенно по ночам. Лежишь, а чертовщина разная в башку прет, как будто там медом намазано. Еще я очень боялся Нине о своих страхах сказать. Она потом места себе не находила бы. Помню, случай один на «северах» у нас был… Ладно, не буду о грустном. Там все обошлось. Просто нештатная ситуация, парень один, что со мной работал, тяжелую травму получил, а мне повезло. Это я к тому, что Нина страшно переживает всегда, потому я и боялся слово проронить насчет страха стать как Лешка. А потом вроде ничего, нельзя же всю жизнь бояться. Сплю как все, бессонница иногда случается. Но лучше пусть бессонница, чем как с Лешкой.

– Витя! – раздался из кухни голос Людмилы. – Где же ты? Взялся помогать, а сам исчез.

– Все, пошел, – заспешил Карпунцов. – Обещал ей кастрюлю с супом сюда перетащить, чтоб разливать сподручней было.

– Может, мне тоже к вам присоединиться? – Мелешкину стало неудобно оттого, что гость вовсю таскает тарелки, а он сидит сиднем и воспоминаниям предается.

– Да ладно, Тёма, там осталось с гулькин нос. Сейчас кастрюлю принесу и все. А, еще сковородку с картошкой. Отдохни, тебе ведь потом за руль садиться, – ободряюще улыбнулся Виктор. – Дорожка небось на подъезде к Меженску та еще?

– Да, ничего там не меняется, – безнадежно взмахнул рукой Артем, – каждый год обещают расширить и заасфальтировать заново. А по факту только ямы да выбоины наиболее здоровые наспех закатывают. Толку никакого: зима проходит, и по весне снова ямы на тех же местах.