Пробуждение

— Некоторые да, другие уродливы, как и женщины везде.

— Какая она была, та, что подарила вам кисет? Вы, должно быть, хорошо ее знали.

— Она была совершенно обыкновенная и не имела для меня ни малейшего значения. Я знал ее довольно хорошо.

— Вы приходили к ней домой? Это было интересно? Я бы хотела узнать о людях, с которыми вы встречались, и услышать, какое впечатление они на вас произвели.

— Есть люди, впечатление от которых длится не дольше, чем след от весла на воде.

— Она была из таких?

— Было бы невеликодушно с моей стороны признать, что она была именно такая.

Роберт засунул кисет обратно в карман, как убирают предмет с какой-то ерундой, из-за которой его вытащили.

Появился Аробин с запиской от миссис Мерримен, где она сообщала, что игру в карты отложили из-за болезни одного из ее детей.

— Как дела, Аробин? — Роберт показался из тени.

— Лебрен! Он самый! Я слышал вчера, что вы вернулись. Как они там приняли вас, в Мексике?

— Вполне неплохо.

— Но все же недостаточно хорошо, чтобы вы захотели остаться. Там потрясающие девчонки в Мексике. Я думал, никогда не вырвусь из Веракруса, ведь я был там пару лет назад.

— А девушки вышивали для вас домашние туфли, табачные кисеты, ленты для шляпы и прочее? — поинтересовалась Эдна.

— Бог мой, конечно же нет! Я не заходил слишком далеко, с их точки зрения. Боюсь, меня они впечатлили больше, чем я их.

— Тогда вам повезло меньше, чем Роберту.

— Мне всегда везет меньше, чем Роберту. Он уже делился сердечными секретами?

— Я слишком долго злоупотребляю вашей любезностью. — Роберт поднялся и пожал руку Эдне. — Передайте, пожалуйста, привет от меня мистеру Понтелье, когда будете ему писать.

Потом он пожал руку Аробину и удалился.

— Отличный парень этот Лебрен, — заявил Аробин, когда Роберт ушел. — Я никогда не слышал, чтобы вы упоминали о нем.

— Я познакомилась с ним прошлым летом на Гранд Айл, — ответила Эдна. — Тут ваша фотография, вы не хотите ее забрать?

— А зачем она мне? Выбросите ее.

Эдна бросила фотографию на стол:

— Я не иду к миссис Мерримен. Если увидите ее, сообщите ей. Хотя лучше я ей напишу. Думаю, прямо сейчас. Я передам, что сожалею по поводу болезни ее ребенка, и скажу, чтобы на меня не рассчитывали.

— Неплохой план, — нехотя признал Аробин. — Я не порицаю вас. Слепой рок!

Эдна открыла бювар и, вынув заготовленный лист бумаги и ручку, начала писать.

Аробин закурил сигару и, достав из кармана вечернюю газету, принялся читать.

— Какое сегодня число? — спросила Эдна.

Аробин ответил.

— Вы отнесете записку?

— Разумеется.

И Аробин прочитал Эдне некоторые сообщения из газеты, пока она наводила порядок на столе.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он, откладывая в сторону газету. — Хотите, пойдем погуляем или поедем куда-нибудь? Прекрасный вечер для поездок.

— Нет, я ничего не хочу делать, хочу просто побыть в покое. Идите развлекаться. Не оставайтесь здесь.

— Если я должен уйти, я уйду, но развлекаться не смогу. Вы же знаете, что я живу только тогда, когда нахожусь рядом с вами.

И Алси встал, чтобы пожелать Эдне спокойной ночи.

— Это одна из тех фраз, которые вы всегда говорите женщинам?

— Я говорил ее раньше, но никогда, думаю, я не был так близок к ее смыслу, — улыбнулся Аробин.

Однако в ответ встретил лишь отсутствующий взгляд.

— Спокойной ночи. Я обожаю вас. Приятных снов!

Аробин поцеловал Эдне руку и вышел.

Она осталась одна, впав в своего рода оцепенение. Шаг за шагом она проживала каждое мгновение их встречи с Робертом с того момента, когда тот вошел в дверь квартиры мадемуазель Рейц. Она перебирала в памяти его слова, вспоминала его взгляды. Как мало, как мизерно мало для ее изголодавшегося сердца!

Перед Эдной возник образ — соблазнительный образ молодой мексиканки. Она вздрогнула, обуреваемая ревностью. Когда Роберт вернется? Он не сказал, что вернется. Да, она была с ним, слышала его голос, касалась его руки. Но в каком-то смысле он был к ней ближе, когда оставался там, в Мексике.

Глава XXXV