Пробуждение

— Вы можете внести свой вклад в наше общее дело, Сергей Николаевич, — любезно проговорил Эразмус, сделав вид, что никогда и ничто не разделяло их прежде. — Мы переживаем трудную пору, и каждый человек, если только не погасло в нем патриотическое чувство, весьма нужен сейчас России.

— Какой России? — спросил арестованный военмор.

— Россия для всех нас одна, — вздохнул Евгений Оттович и осторожно пригладил волосы, слегка спадавшие ему на виски.

— Разве некому, кроме меня?

— Настала ваша очередь послужить отчизне: полагаю, у вас было достаточно времени поразмыслить над всем, что творится, да и наступила пора одуматься. Не вы один — многие офицеры совершали ошибки, когда началась смута в России, которую недальновидные люди называют революцией.

— Я теперь так далек от всего, — продолжал защищаться Яхонтов. — Да и слишком раскидало нас в разные стороны.

— Ну хватит. Я предлагаю вам должность старшего офицера и штурмана на военном транспорте «Защитник»! — повысил голос Эразмус. — Пользуясь законным правом помощника начальника военного порта, я назначу вам жалованье и кормовые деньги на время первого плавания. Поход предстоит трудный и неблизкий: конечный пункт следования порт Аян на берегу Охотского моря. Население Якутии и Охотского края восстало, как один человек, против большевистского ига. Таежные охотники, прибрежные рыболовы и горные старатели взяли в руки оружие и начали громить совдепы и ревкомы. На помощь восставшим направляется добровольческая дружина. Ее ведет генерал Пепеляев. В настоящий момент добровольцы готовятся к посадке на суда со всем своим вооружением и провиантом. Не хватает морских офицеров на кораблях, — озабоченно проговорил Эразмус. — Вот и пришла пора занять вам свое законное место на мостике военного транспорта. Не зря же вас учили морскому делу в Гардемаринских классах при вашем Восточном институте!

— Не зря, — согласился Яхонтов. — Я собирался воевать с немцами, но вот как все кругом обернулось. Вот уже сколько лет подряд льется русская кровь.

— Еще немало усилий потребуется, но порядок в стране будет наведен, — заявил Эразмус. — Кровавой метлой выметем из России красных.

— Но пока еще они управляют государством, а вы цепляетесь за кусок русской земли под названием Дальний Восток, — вставил Яхонтов.

— Согласны вы послужить родине в той роли, которая вам назначена по положению вашему и полученным знаниям? — начал терять терпение Эразмус. — Или предпочтете служению отчизне пребывание в лагерном клоповнике?

Жизнь опять ставила Яхонтова перед выбором. Но главный свой выбор он сделал еще на крейсере «Печенга». Изменять себе самому он не собирался.

— Я прошу, чтобы меня вернули обратно в бухту Горностай, — еле слышным голосом проговорил Яхонтов. У него сдавило дыхание при мысли, что снова предстоит заточение, и неизвестно еще, когда оно кончится.

— Это ваше последнее слово?! — со злостью прошипел Эразмус. — Или еще подумаете?

— Да, последнее.

— В таком случае я прикажу, чтобы отвели вас в городскую тюрьму! — рассвирепел Эразмус. — Потом передам в руки контрразведки. А там умеют прояснять мозги: редко кого из заблудившихся не удается привести к истинной вере. Конвойный! — завопил капитан второго ранга, утратив остатки терпения.

В кабинет вошел знакомый Яхонтову белогвардейский поручик и учтиво наклонил голову перед старшим по званию морским офицером.

— Отвести арестованного обратно в бухту Горностай? — осведомился конвойный офицер.

— Нет, поручик, вам предстоит сдать этого типа начальнику городской тюрьмы, — заключил Эразмус. — Пусть тюремных клопов покормит, коли не желает служить отечеству.

2

Михаил Константинович Дитерихс, принявший власть в Приморье от братьев Меркуловых, с юных лет увлекался религиозным мистицизмом. Он верил в общение человека с богом и таинственные культовые обряды. Сверхчувствительное восприятие жизни удивительным образом сочеталось у него с аристократическим презрением к простому люду.

При «верховном правителе» адмирале Колчаке Дитерихс был начальником штаба армии. Еще тогда он создавал мусульманские дружины и добровольческие полки под именами Иисуса Христа и девы Марии. Но ничто не помогло потомку обрусевшего немецкого барона в борьбе с красными. А уж он ли не мечтал восстановить на российском престоле династию Романовых?! Первой претенденткой на престол после расстрела царя Николая Второго была, по мнению Дитерихса, вдовствующая императрица Мария Федоровна. В случае ее отказа Дитерихс намечал в императоры Всея Руси дядю бывшего царя — великого князя Николая Николаевича.

Мечты генерала рухнули в феврале 1920 года, когда адмирала Колчака рабочие расстреляли в Иркутске, а Дитерихс оказался в Харбине.

В захудалой харбинской гостинице Дитерихса разыскал японский консул Яманучи.