Пробуждение

В те годы о войне дети были наслышаны по письмам фронтовиков, видели ее на красочных картинках — о казаке Козьме Крючкове, о солдате Филиппе Приданикове, о донцах с малиновыми лампасами, опускавших клинки на шишаки прусских касок. Каждый такой плакат будоражил детские души. Мальчишки «вооружались» как могли и проводили в пекле ребячьей войны каждую свободную минуту.

А по вечерам Илюшка читал. Он прочитал всю «Историю государства Российского», наперечет знал всех царей и войны, которые они вели. Изредка попадались увлекательные книжки про индейцев, бешеных неукротимых мустангов. Но книг было очень мало.

Алеша Амирханов, его мать и учительница женской школы Прасковья Григорьевна сумели добиться разрешения создать при школе библиотеку. Для таких, как Илья и Иван Серебряков, библиотека стала настоящим праздником.

Однажды Илье попалась книга с таинственным названием — «В дебрях атласских гор». Он прочитал ее с упоением и рассказал об этом Ивану Серебрякову, который окончил школу два года назад.

Полистав «дебри», он сказал:

— Ерунда.

— Как так ерунда? — удивился Илюха.

— Форменная дребедень. Ты прочитай «Приключения Тома Сойера» — вот это книжка!

— Да, ты прав… Самая лучшая на свете, — заявил Илья, когда прочитал. — Еще бы такую, Ваня.

— Одинаковых книжек нет на свете, — сказал Иван и посоветовал прочитать «В лесах» и «На горах» Мельникова-Печерского.

— А про что там написано?

— Про купцов, ну и еще про любовь.

— Про любовь?

— Да. Есть там Фленушка. Ох и девка, шут ее дери! — Иван покачал своей лохматой головой.

Ивану было в ту пору шестнадцать лет, а Илье с ноября пошел только тринадцатый. Но это не помешало ему однажды объясниться в любви Анюте Ивановой — подружке сестры Марии. Это была красивая, веселая девушка на выданье.

Прочитав Мельникова-Печерского, Иван подсунул ему «Петербургские трущобы» и «Владимирские мономахи», где описывались такие любовные истории, от которых мурашки бежали по коже…

— Читай, читай, ты парень с понятием, — наставлял «будущий псаломщик». Это прозвище Иван Серебряков получил за то, что по субботам и воскресеньям помогал дьякону читать в церкви евангелие.

Библиотекой заведовала Прасковья Григорьевна. Она подбирала для школьников книги по своему усмотрению. Иван же, как церковный чтец, имел свободный доступ к книжным шкафам и брал все, что ему приглянется. Пользуясь покровительством Ивана, Илюха читал бессистемно и много. Книжка всегда была с ним: летом под ошкуром штанов, зимой за пазухой. Он мог читать и в хлеву, и на повете, и в поле.

Чрезмерное увлечение книгами, по мнению домашних, стало принимать угрожающие размеры. Днем Илья отлынивал от работы, а ночью, читая запоем, жег керосин. По распоряжению отца книги отбирали и прятали. Мать, веря в какие-то необыкновенные способности сына, находила их и потихоньку возвращала.

Илья рос очень впечатлительным. Прочитанное производило настолько сильное впечатление, что ночью, лежа под овчинной шубой, он часто грезил, будто гарцует на лихом коне, а то, распластавшись, умирает на бранном поле, а над ним склонилась милосердная сестра, очень похожая на Анюту Иванову.

В жизни Анюта была куда смелей. Летом сестры и их подружки спали в сенях, на полу вповалку на одной кошме. Вместе с ними оставался иногда ночевать и Илюшка. Перед сном начиналась обычная возня: кто ущипнет кого в темноте, толкнет ногой. Визг и смех продолжались до тех пор, пока не вмешивался кто-нибудь из старших. Возня утихала, тогда девчонки приставали к Илье с просьбой рассказать им сказку. Он знал их много, да разве напасешься на каждый вечер!.. Часто пересказывал содержание прочитанных книг, поражал девчат буйной выдумкой авторов и несусветной отсебятиной. Пользуясь меткими книжными словечками, Илья мог «изобразить» пьяного попа, самую непутевую, крикливую, знакомую всем станичную бабенку. Девчонки, катаясь по кошме, давились от смеха.

В ту весну Никифоровы отпахались рано. Вернувшись домой в один из субботних дней, помылись в бане. Распаренный, чистый Илюшка радостно взбежал на крыльцо и столкнулся в сенцах с Анютой.

— Ой, Илюшенька! Как ты вырос и какой стал хорошенький! — прошептала она. — Ведь мы с тобой не виделись с самой зимы. — Красивая бедовая Аннушка поцеловала его. Илюшка не помнит, куда пришелся ее поцелуй, но не забыл его теплоты и пронзительности. До самого вечера ходил, как в тумане, старался быть там, где она, и робко, словно боясь обжечься, касался ее руки, а то и просто пестренькой кофточки. Его все время преследовал запах ее волос, не сравнимый ни с чем.

— Ты чего все окли нас, девчат, трешься, будто дела нет? — вдруг спросила Варька. Чем больше она подрастала, тем становилась хитрее и проницательней. Ни на шаг не отставала от старших сестер и постоянно вмешивалась во все их дела. От нее ничего нельзя было скрыть.

Чтобы скорее покончить с делами, Илья в этот вечер попросил мать накормить его ужином пораньше, чтобы отвести на выгон коней.