Пробуждение

– Надолго? – Годимир поднял бровь и внимательно посмотрел на меня, двигая чёрными усами.

Ответ на этот вопрос я не продумывал. Пришлось проявить всю выдержку, чтобы не придать лицу задумчивый вид.

– На неделю, – ни один мускул не дрогнул на моём лице.

Годимир сощурил глаза, после чего удовлетворённо хмыкнул. Он начал не торопясь, медленно наклоняться к стойке, к одной из её внутренних полок. Дайм за моей спиной напрягся, моё чутьё тоже стало смутно работать. Но Годимир просто достал старый, замысловатый ключ.

– Я отведу вас в ваш дом, – сказал он. – Это недалеко отсюда. Это будет стоить полсотни соболей в месяц. Либо могу поменяться на детскую одежду, у меня в семье пополнение.

На нашей планете, очень любят меняться. Этот навык развивают с детских лет. Чада вовсю меняют платочки на свистульки, дудочки на сапоги. Это приучает детей делать равноценный, грамотный обмен. Я сам ещё недавно выменял двух породистых каурых лошадей на дом в центре города.

Теперь насчёт соболей. Соболь – это одна соболиная шкурка, ценность нашей обменной единицы. Соболь в качестве обменной единицы хорош тем, что его ценность почти не меняется со временем. Перевод соболей на чужой счёт осуществляется силой мысли. Это очень удобное нововведение, которое доступно каждому жителю нашей планеты. На нашей планете, в каждого человека встраивается ментальная программа, которую называют «Казной». Внешне, она похожа на крохотный полупрозрачный куб синего цвета, размером с эритроцит. Она прикрепляется к первому телу сущности, в район лобной доли головного мозга. Это решение придумал светлый иерарх Айван, по многочисленным просьбам улучшить экономику.

Эта программа заменяет банковскую карту. Перевод на чужой счёт совершается силой мысли. Таким образом, каждый человек получает свою собственную обменную карту на всю жизнь. Её невозможно потерять или украсть. Каждая казна настроена на свой, уникальный отпечаток ДНК и сущности, который меняется в реальном времени. В корабли тоже встроена казна. Поэтому, расплатиться за проезд можно силой мысли, не залезая в карман.

Казна – весьма удобное изобретение. Светлые иерархи постарались, чтобы взлом такого устройства был крайне затруднительным. Когда взломщик пытается вскрыть чужую казну, его собственная казна регистрирует это и наносит мощный удар в головной мозг. То же самое происходит, если преступник пытается вынудить человека перевести деньги на его счёт.

– Поздравляю с пополнением, – сказал я. – Но к сожалению, детских нарядов у меня нет. Заплачу соболями, через казну.

У меня остались ещё некоторые средства. Я мысленно посмотрел свой счёт в программе «Казна» и убедился в этом.

– Так значит, пятьдесят соболей? – спросил я.

– Да, – сказал Годимир.

Я просто подумал о том, чтобы перевести средства на его счёт.

– Вы сбросили пятьдесят соболей, – программа прислала мне отчёт.

Годимир улыбнулся.

– Отлично, идёмте. Ждан, присмотри здесь.

Молодой парень из числа людей, с копной светлых, взъерошенных волос забежал за стойку и уставился на нас. Годимир неторопливо вышел из гостиницы. Он был довольно грузный и не мог быстро передвигаться. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Я посмотрел наверх. Небо стало чуть красноватым. Только что, оно было совершенно голубое, с редкими следами мягких облаков, словно ранней весной. Сейчас оно немного налилось. Дайм тоже обратил внимание на небо. Людей на улице было не так чтобы слишком много, я примерно рассчитал, что здесь живёт полмиллиона человек, как в средних городах.

Прохожие не обращали на нас особого внимания, хотя возможно, это была всего лишь уловка. Годимир повёл нас по улице. Вдоль пешеходной дороги висели каменные серые кубы, которые покачивались, точно на сонных волнах. По этому почерку, сразу можно узнать сваргов. Эти зодчие обожают пользоваться антигравитацией при строительстве и украшении.

Мы прошли вдоль кубов и подошли к нашему грядущему дому. Он, как ни странно, выглядывал более отчётливо, нежели остальные обители, и нам даже не поверилось, что такой дом сдают внаём за скромные средства. Это была роскошная металлическая пирамида красного цвета. На глаз, она была больше полукилометра в высоту. На главной грани пирамиды, которая находилась напротив нас, был высокоточный рельеф. На нём было изображено число, из расы чисел. Число смотрело куда-то перед собой под углом, словно увидело нечто такое, что удивило даже эту древнейшую расу, которая видела весь космос. В таком жилище, могли жить сотни семей. Дайм шёл за мной и непрестанно следил за обстановкой. Глаза на всех его сторонах беспрерывно вращались, не мигая. Он создал себе около двух десятков глаз и непрерывно оглядывался по сторонам. Казалось, что по улице идёт один сплошной комплекс глаз.

Мы прошли ограду и пошли по ухоженной дорожке, что вела к главным вратам пирамиды. Над городом повисла гнетущая тишина. Но мне отчётливо виделось, что безмолвие окружило только ту часть города, где находились мы. Оно словно подкралось поближе к нам и выжидало, может быть, пытаясь понять, что мы сейчас будем делать.