Пробуждение

- Я от всей души желаю вам счастья! О сыне не тревожьтесь – позабочусь о нём, как о собственном дитя. И ежели у него не будет матери, то будет отец.

С этими словами он коснулся губами её пальцев и усадил в карету.

- Храни вас Господь, друг мой! – отвечала Анна, не сдерживая слёз.

***

С прогулки Анна вернулась в мечтательном настроении. Их беседка… Этот уютный уголок сада, сейчас, на пороге зимы, был уныл, но от этого не казался ей менее прекрасным. Она прощалась сегодня со всем, что ей было так дорого. Вернётся ли она сюда? Ей бы хотелось верить в это, но почему-то не верилось. Где-то в глубине её существа упрямо засела уверенность, что уезжает навсегда. Особенно тяжело было расстаться с людьми, с теми, кто так был ей дорог. Она ощущала свою вину перед ними: мечтая о материнстве, не может по-настоящему стать матерью, бросает сына, не согреет старость тётки - женщины, вырастившей её – и наконец, сделала несчастным человека, который полюбил её молча, не требуя взамен ничего, кроме её доверия.

Николай… По началу он действительно был другом, но постепенно она поняла, что не только дружеское участие движет им. К его чести, он молчал о своём чувстве. Сказал бы когда-нибудь? Наверное, если бы она позволила, он сделал бы её по-своему счастливой. Но… Лишь сама она знала, что истинное счастье для неё возможно только с Сергеем. А Николай… Он мог бы стать очень хорошим мужем, и она могла бы прожить долго и вполне хорошо, уйдя в обычные женские дела и заботы. Но душа её навсегда там, где Сергей. Поэтому она едет в далёкий и суровый край с таким непривычным названием Сибирь* – вода и лес, она недавно прочла об этом в одной из книг по географии, которых много было в библиотеке, сохранившейся от её свёкра, Владимира Фёдоровича Петрушевского. Николаю же она от всей души желала найти свою дорогу и встретить женщину, которая смогла бы зажечь блеск в его глазах.

Необходимые вещи были уложены, всё на сотни раз перепроверено, однако Анна продолжала вспоминать, что не взяла что-то ещё.

- Fräulein Anna, - размышления Анны прервала Эмилия Карловна, которая продолжала так называть её, по-прежнему видя в ней свою юную воспитанницу, - Гофорят, там страшный холод, поэтому непременно возьмите побольше тёплих вещей, - наказывала заботливая гувернантка.

- Да, я уже уложила всё, что нужно, - отвечала Анна и вдруг заметила, что Эмилия Карловна что-то хочет сказать ещё и не решается, тогда она сама начала разговор:

- Эмилия Карловна, у вас есть что-то, что вас тревожит?

- Нет… - уклончиво возразила женщина, большие серые глаза за толстыми стёклами очков моргнули по-совинному, - То есть… да… я думаю, вы должны узнать это от меня.

Она смутилась, опустила голову и заговорила быстро, сбивчиво, со своим обычным акцентом, то и дело вставляя немецкие слова:

- Я гофориль ему, что так нейльзя…что то есть mésalliance… Но граф не желает слушать возражений… и я… просто не смогла einem solchen Druck standhalten. **

- Эмилия Карловна, о каком давлении вы говорите? К чему граф принуждает вас?! – Анна встревоженно смотрела на гувернантку, но та, совсем замолчала и только смущённо теребила кисти шали, а лицо её стало пунцовым.

- Господи! – в комнату медленно и тяжело вошла тётка, - Ну ты, Анна, как с Луны свалилась! Это же у нас новость самая потрясающая! Граф сделал предложение нашей Эмилии Карловне. Перед тобой – будущая графиня Никитина! – Марья Фёдоровна иронично хмыкнула.

- Эмилия Карловна, это правда? – Анна, не скрыв изумления, смотрела на свою гувернантку.

- Да, то есть чистая правда, fräulein Anna,- смущённо призналась та и тут же виновато спросила: - Вы не сердитесь на меня?

- Да конечно же нет! – Анна шагнула к бедной женщине и взяла её за руки. – И за что мне на вас сердиться?! Напротив, я несказанно рада, что вы устроите свою судьбу, хотя и, признаться, очень удивлена.

- Да, я просто думайла, что вы когда-то были помолвлены с графом и это могло … задеть ваши чувства…

- Эмилия Карловна! – Анна порывисто обняла её, - Уж вы-то как никто знаете мои чувства к графу. Меня лишь удивляет …ваш выбор.

- О, голубушка, fräulein Anna! Я пониймайт вашу мысль, - Эмилия Карловна смущённо улыбнулась. – Мне уже sechsunddreißig, *** я немолода и некрасива, да-да, - она закивала головой, предупреждая возражения Анны, - К тому же у меня есть обязательства в отношении моих юных сестёр, нас всего пятеро у родителей, я старшая… И должна думайть не тойлько о своём будущем…Мы остались сиротами, когда мне было двадцать. Сёстры же были совсем крошками. Оставив их со старой тётушкой, я работала все эти годы, деньги посылала им. А граф оказался столь любезен, предложив мне законный брак, что я решила прийняйть его предложение.

Она немного помолчала и добавила со смущённой улыбкой: