Пробуждение Дениса Анатольевича

Все свои внутренние ресурсы я бросил на отражение атак. Для сантиментов у меня уже не хватило сил. Потому-то я не сумел сдержаться — и опрокинул ложку желчи в бочку с церковным елеем.

— Всерьез я, все всерьез… — морщась, буркнул я патриарху. — Только помните, святейший отец, мы с вами живем в эпоху рынка. Значит, и от Церкви кое-что потребуется взамен. Сущая малость — разделить ответственность за страну. То есть по-братски, на равных, плечом к плечу. Чтоб уж не вышло, как при Ельцине: ели из одной кормушки, но потом мы, чиновники, все в дерьме, а вы, пастыри, белые и пушистые. Уж вместе так вместе — и в тучные годы, и в тощие. Если мы победим кризис, сообща будем на коне. Если кризис победит нас, вместе нам висеть на фонарях, как в 1917 году. Готовы висеть? Да? Нет? Ну! Отвечать не раздумывая!

Лицо первосвятителя все еще, по инерции, оставалось зеркалом души. Мефодий только начал открывать рот, а я уже по его мимике догадался, каков предполагается ответ.

— Ладно, забудьте, — хмуро сказал я. — С налогами помогу, как обещал, а в остальном пока фигушки. К джекпоту вы еще не готовы, кишка у вас тонка. Чур, без обид. Рулить целой страной — это, Григорий Ипатьич, не беспошлинный ликер толкать. Другой уровень. Халявы меньше, геморроя больше… Ну все, ступайте с миром.

Подобрав полы мантии, патриарх поднялся со стула, отвесил мне прощальный поклон и засеменил прочь, к выходу.

— Нет, постойте!

Патриарх замер и обернулся ко мне. Надо признать, первосвятителю довольно быстро удалось овладеть собой: сказалась многолетняя церковная выучка. Лицо Его Святейшества вновь было благостным и бесстрастным, но посох в его руке напряженно подрагивал.

С такими кадрами, как мы с Мефодием, просвещенную теократию в России строить рано, подумал я. Не дозрели мы. Пускай он остается при своем гипсовом Храме, а я, так и быть, при своем бассейнчике «Москва» в масштабе 1:10. Каждому — свой фальшак.

— Раз уж вы еще тут, — сказал я, — дайте-ка мне справку насчет румын: православные они или как? То есть, допустим, и патриарх у них свой имеется? А то у меня, знаете, через час встреча с их президентом Траяном Хлебореску. Надо же, блин, хоть о чем-то с ним разговаривать.

— Есть шикарный анекдот, Ионе, — говорит мне Вася Мунтяну. Его телекамера зачехлена и до поры упрятана в коробку. — Короче, два киллера стоят в подъезде и ждут того, кого им заказали. А его все нет. Один другому и говорит: «Слушай, я уже начинаю волноваться. Не случилось ли с нашим парнем чего-то плохого?»

Из вежливости я смеюсь, хотя мне не до смеха. Старинный Васин анекдот — точь-в-точь про меня.

Свидание двух президентов опять перенесли, теперь на 19.10, и никто уже ни в чем не уверен. То ли встреча будет, то ли уже нет. Бугаи в очках-«хамелеонах» из охраны господина Хлебореску по двое слоняются по кремлевскому двору и бранят «этих русских» почти в полный голос. Ругательства употребляются самые сильные — достается президенту Кораблеву и всем его родным до третьего колена. Хорошо, что русские секьюрити не владеют трансильванским диалектом, иначе две спецслужбы наверняка бы уже передрались.

По неофициальной версии, мероприятие отодвинули из-за срочных телефонных переговоров президента России Кораблева с президентом США Квамом. Ребята из Си-Эн-Эн, рассказывает мне Вася, ходят, скалят зубы и распускают слухи о том, что, дескать, русский назвал американца обезьяной, а американец русского — койотом. Ведущий со второго российского канала, понятно, спорит с янки, но не очень горячо: больше по службе, чем по велению сердца.