Пробуждение Гиганта (СИ)

Однако, нельзя было не отметить того впечатления, которое внушали эти люди, что бились на арене. Их огромные фигуры в доспехах внушали угрозу и страх, а их грубая сила, с которой они сражались, должна была развлекать толпу и карать тех, кто посягнул на священные Добродетели. И песня о пламени, которое они обязательно принесут на головы еретиков, подтверждала эти мрачные догадки. Но в ней также пелось о том, что они покарают лишь тех врагов, кто сжимает в руках меч против них. За это время у Рыжей накопилось много вопросов к своим неофициальным наставницам, которые проводили время более аскетично, находясь на отведённой им территории в религиозном квартале пещерного города.

Они покинули трибуну цирка и направились именно туда, чтобы успокоиться и, возможно, поговорить с кем-то из Сестринства. Различия между Братьями и Сёстрами были очень кардинальными. Сразу было ясно, что первые — это воины по духу и природе. Они — это молот, который обрушится со всего размаха на головы врагов и сокрушит их, кем бы тем не являлись. Но, при этом, братья явно были менее аскетичны и воздержаны в мирской жизни. Им это и не предписывалось. Они отражали плоть.

Сёстры же, напротив, были спокойнее и сдержанее в повседневной жизни, но более фанатичны и верны своим идеалам в войне. Они олицетворяли дух человека. Способные на исключительное самопожертвование и отвагу в трудных моментах, в спокойное время они предпочитали пребывать в гармонии с собой. Они тоже могли сжечь мир в пламени. И сделали бы это даже с большей охотой, заметь они признаки отступничества в нём. Но и дать жизнь новому миру они бы могли с большей охотой нежели Братья.

Sacris solemnis juncta sint gaudia

Corda et voces et opera

Recedant vetera, nova sint omnia

Sacris solemnis gaudia…

Эта песня раздавалась в святилище на территории Сестринского монастыря, что находился здесь. Эрику и Амелию спокойно пропустили внутрь, и, со звуками хорового пения, они смогли успокоиться. Здесь тоже была своя публика, которая слушала пение Сестёр. И сердца присутстсвующих наполнялись радостью и спокойствием, а душевные раны залечивались. В числе поющих была и сестра Жустина, которая заметила их и едва кивнула. После исполнения хор разошёлся, а Жустина подошла к ним.

— Рада видеть вас в добром здравии, — с улыбкой проговорила она. — Как ваши дела на земле?

— Всё в порядке, спасибо, — в ответ улыбнулась Эрика.

— А как ты, юное дитя? Как твои раны?

— Лучше, спасибо, — тихо проговорила Амелия. — Доктора очень помогли мне…

— Верно, но ты и сама приложила немало усилий, чтобы вернуть себе силы. В твоём маленьком теле кроется большая душа и сила к жизни.

— Сестра Жустина, у Вас есть время на разговор?

— Да, конечно, тренировки начнутся только через час, так что сейчас я могу уделить Вам немного времени…

— Пока мы тут, хотелось бы прояснить один момент, который волнует Амелию.

— Конечно, с радостью отвечу на её вопросы. Что тебя тревожит, дитя?

— В общем, — девушка замялась. — Можно ли стать духовной сестрой для кого-то не родного?

— Да, вполне. Ведь в Сестринстве всё так и есть чаще всего. Мы — духовные сёстры друг для друга, не взирая на наши кровные узы.

— Вот как. А если не состоять в Сестринстве?

— Это тоже возможно. Я так понимаю, это относится к госпоже Эрике, так ведь?

— Д-да. Просто она была так заботлива и ласкова ко мне, она поддержала меня в трудное время, а теперь мы с ней в одной команде Стрелков…

— Понимаю, но дело в том, что узы Сестринства — это очень серьёзная ответственность. Нельзя просто так создавать их, если не уверена в своём выборе и не готова нести за него ответственность.

— Если Вы думаете, что это — ветренное решение, то это неправда. Я много думала об этом во время медитаций в храме, долго взвешивала это решение в размышлениях. Я уверена в своём выборе и в себе!

— Хорошо, если это так, но что думает сама госпожа Кайндхарт об этом акте?

— Хм, — Эрика поняла, что настал её черёд говорить. — Я понимаю порыв Амелии. И мы обсуждали его. Но я не до конца уверена в своём решении. Могу ли я давать такой обет, могу ли быть с ней духовной сестрой? Я бы хотела подождать, пока не буду уверена в это больше.

— Вот как. Это мудро. Обет может принять любая Сестра из любого ордена, так что я бы тоже не спешила с этим, — задумчиво проговорила Жустина. — Милая Амелия, ты ведь сможешь дождаться госпожу, если это и впрямь твоя сестра?

— Да, конечно.

— Ты сможешь вытерпеть это ожидание, чего бы оно тебе не стоило?

— Да.

— Значит, ты точно дождёшься. И, в назначенный час, сможешь назвать её своей старшей сестрой.

— Понимаю. Хотя…это и будет трудно…

— Конечно. Ожидание в неведении — это самое трудное в нашей жизни. Спокойно ждать, когда от нас ничего не зависит, могут немногие.

Они медленно вышли из храма и пошли в сторону ворот монастыря.

***