Пробуждение каменного бога

Улисс сидел, прислонившись спиной к глянцевой стене, а через некоторое время к нему присоединилась Авина. Сперва она облизала свои руки, ноги и живот, потом почистила с помощью слюны ладони и вытерла ими лицо и уши. Удивительно, на что только способна слюна! Через несколько минут ее шкура, пропахшая кровью и потом, стала абсолютно чистой. Правда, вуфеа платили за это комочками шерсти в желудке, но они применяли в медицинских целях различные травы, что избавляло их от этого неудобства.

Улиссу нравились результаты умывания, но не нравилась сама процедура. Действия были чересчур животными.

— Воины потеряли веру в себя, — сказала она, просидев с ним рядом несколько долгих минут.

— Неужели? Они кажутся чересчур тихими, — сказал он. — Но я думал, что они слишком устали.

— Это так. Но они слишком хмуры. И ропщут между собой. Они говорят, что, конечно, как Каменный Бог, ты очень великий бог. Но здесь мы находимся в самом теле Вурутаны. А по сравнению с Вурутаной ты ничтожен. И ты не можешь уберечь наши жизни. Экспедиция только начинается, а мы уже многих потеряли.

— Я же объяснил, когда мы выходили, что многие погибнут, — сказал Улисс.

— Ты не говорил, что погибнут все.

— Но все и не погибли.

— Пока не погибли, — сказала она. Потом, увидев, что он хмурится, добавила: — Я не то хотела сказать, Повелитель! Это они так говорят! Да и не все. Но достаточно, чтобы от пересудов в душу запал страх. А некоторые говорят о вуггрудах. — Она использовала слово УГОРТО. Для ее произношения это было довольно сложной комбинацией звуков.

— Вуггрудах? А, да, Глик упоминал о них. Их считают гигантами, пожирающими всех пришлых. Скажи, Авина, ты или кто-нибудь видел вуггрудов?

Авина повернула к нему свои темно-синие глаза. Она облизнула свои черные губы, будто те стали вдруг чрезвычайно сухими.

— Нет, Повелитель. Никто из нас их не видел. Но мы много слышали о них. Наши матери рассказывали нам страшные сказки. Наши предки знали их, когда жили ближе к Вурутане. Их видел Глик.

— Так говорит Глик?

Он встал, потянулся, а потом опустился вновь. Он собрался было прогуляться по пещере, взглянуть на Глика, но вспомнил, что не Бог должен являться к смертному, а смертный к Богу. Он крикнул:

— Глик, поди сюда!

Корявый человечек поднялся на ноги и заковылял по залу. Он остановился перед Улиссом и проговорил:

— Что, Господин?

— Зачем ты распускаешь слухи о вуггрудах? Ты стараешься, чтобы мои воины лишились присутствия духа?

Лицо Глика осталось безжизненным.

— Я ничего такого не делал, мой Повелитель. Я не распускал никаких слухов. Я только правдиво отвечал на вопросы, когда твои воины расспрашивали меня о вуггрудах.

— И что же, они так ужасны, как поется в твоих сказках?

Глик усмехнулся и сказал:

— Да нет, вряд ли вообще существуют такие ужасы. Но, конечно, приятного в них мало.

— Мы на их территории?

— Если ты на Вурутане — ты на их территории.

— Я желал бы повстречать хоть нескольких вуггрудов и воткнуть в них свои стрелы. Тогда мы выбили бы страх из моих людей.

— Что касается вуггрудов, то ты все равно увидишь их, рано или поздно, — сказал Глик. — Но, что скорее всего, будет слишком поздно.

— Ты стараешься запугать меня?

Глик вздернул бровь.

— Я, Повелитель? Стараюсь тебя запугать? Не я, Повелитель! Отнюдь! — Потом добавил: — Это Вурутана, а не вуггруды, ввергает твоих воинов в такое глубокое уныние.

— Они храбры!

«Я скажу, — подумал он, — что с Вурутаной ничего не поделаешь. Это просто дерево. Могучее и простое дерево. Но это только безмозглое растение, которое ничего не может с ними сделать. А остальные, краузмиддумы и вуггруды, просто личинки на его листьях.»

Он должен объявить об этом утром. Сейчас они слишком устали и измучены. А после ночного сна, хорошего завтрака он скажет, что они могут отдыхать здесь несколько дней. И еще он выдаст им пламенную речь.

Он прогулялся вокруг, убедился, что достаточно дров и выставлена охрана. А потом уселся обратно и, пока раздумывал над будущей речью, незаметно провалился в сон.

Вначале он подумал, что его будят в караул, и что пришло его время заступать на вахту. Потом осознал, что его кто-то перевернул навзничь и связал руки.

Чей-то голос сказал что-то на незнакомом языке. Голос казался самым глубоким басом, который ему приходилось когда-либо слышать.

Он огляделся. В пещере полыхали факелы. Их держали гиганты. Существа семи футов ростом. У них были очень короткие ноги, очень длинные туловища и длинные громадные руки. Они были голыми, и распределение волос на теле у них было сродни человеку, за исключением меха на животе и в паху. Кожа казалась белой, как у шведов, а волосы рыжеватыми и коричневыми. Их лица были человекоподобными, но гротескными, с круглыми влажными носами. Острые уши располагались на макушке головы. От них несло потом, грязью и дерьмом.

Их вооружение составляли громадные шишковатые дубинки, деревянные, с длинной рукояткой молоты и копья с закаленными на огне наконечниками.

Существо, которое наверняка и было вуггрудом, заговорило вновь. Его зубы были редкими и острыми.