Пробуждение крови

— Она мне ничего не говорила, — ответил Ник и сразу же пожалел, что так ответил, дав возможность себя разубедить.

— Ник, об этом не говорят.

— Я же ее друг.

— В том то и дело, что друг, а не подруга.

— В любом случае решать ей. Если она не захочет, ты ее не переубедишь.

— Одна я не смогу, но вместе с Саймиром мы…

— Даже не думай, что я буду участвовать! — отрезал он.

— Дело, конечно, твое, только ты ведешь себя как эгоист.

Разговор закончился ничем. Но мысль, что он не хочет отпускать ее от себя, несмотря на то, что у него есть девушка, несмотря на то, что Айра не любит его, закралась в сознание. Сначала он сопротивлялся ей, потом пытался смириться, а, в конце концов, как ни тяжело ему далось признание, был вынужден согласиться с Гриэной.

Айра стояла у окна своей комнаты. Ветер свободно залетал и гулял по ней. Запах опавших листьев, сырой земли и прелой травы, растворенный в его холоде, забивал легкие, ощущался на коже и имел горьковатый привкус.

Вдалеке виднелся разноцветный лес. Деревья растеряли еще не всю свою одежду, полураздетые стыдливо шумели оставшейся листвой. Ветер срывал новые листья, метал в разные стороны, поднимал на высоту, швырял на землю, снова поднимал. Дождя не было, он прошел ночью. Но скупое осеннее солнце светило без тепла, не позволяя влаге высохнуть. Перенасыщенная почва легко проминалась, палая листва теряла краски, становясь серо-коричневой, гнила и разрушалась.

Что-то упустила Айра в своей жизни, заполненной до краев. Без этого чего-то иногда становилось невыносимо тоскливо, особенно вечерами. То ли потому что вечер имел особый, свойственный только ему запах, навевающий грусть, то ли из-за подсознательного чувства утраты становящихся неразличимыми красок, умолкающих звуков, как если бы вместе с заходом солнца умирала часть души. Осенние же холодные дни угасали быстро, каждый раз все стремительнее, оставляя ощущение безвозвратно утраченных надежд.

Она думала о Нике, о том, что могло быть и не случилось, о настоящем, в котором он не с ней. Так долго скрываемые чувства, со временем истрепались, износились, обуглились, однако еще были живы, как тяжело больной, остатками сил цепляющийся за свое существование. Ей нравилось быть с Ником и невыносимо было знать, что он с другой. Что, если бы в тот день она позволила себе быть счастливой? Несмотря ни на что, пусть ненадолго, сколько получится. И пусть потом было бы больно.

«Хватит держаться за него!» — сказала она себе. — «Ведь есть и другие». Сказала и не поверила.

Ника удалось убедить. Он не был рад тому, что предстояло сделать, и безынициативно выполнял требующееся от него. Когда о своих намерениях намекнули Айре, первой ее реакцией было удивление. Удивление уступило место раздражению и внутреннему отторжению насильно навязываемых знакомств. Первой ее жертвой предполагался Ник, следом шли Саймир с Гриэной.

Айра села на скамейку, позлилась, подумала, немного остыла и решила: «Ладно, хорошо. Поиграют и отстанут.» Упрямства у всех было не занимать.

— Вот видишь, — Саймир наклонился так близко, что Гриэна почувствовала за ухом его дыхание, — ничего невозможного нет. — Она хотела отстраниться и не отстранилась. — Скоро и мне понадобится твоя помощь.

Рувнет оказался приятным молодым человеком. Гриэна из кожи вон вылезла, чтобы подыскать кого-нибудь достойного. Он был симпатичный, с правильными чертами лица, между тем не имеющими акцента. Айру он знал заочно, она и так уже была небезызвестна, а в связи с последними событиями о ней и Нике говорили повсюду, а Нирбе и рыженькая девушка с труднопроизносимым именем, тоже, наверное, как и Ник, названная в честь какой-нибудь бабушки или прабабушки, чуть ли не боготворили.

Рувнет был внимательным и легким в общении и старался не заставлять собеседницу скучать, да и соскучиться с ним было трудно, Айра никогда не слышала так много смешных историй за один день. Магом он стал на год раньше, занятия его ему вполне нравились. Выполнял он все добросовестно и правильно, порой даже слишком. Он много знал, однако не имел выдающихся способностей, но искренне радовался и восхищался достижениями других. На Айру же он смотрел словно снизу вверх, и не почувствовать этого она не могла.

Познакомили ее с Рувнетом уже недели две назад, а о том, как продвигается дело, никто не знал, видели лишь, что общаются. Айру раздражали их попытки разведать ситуацию, и оттого она молчала еще упорнее. С Ником Айра разговаривала теперь только о работе, а после нее уходила без лишних слов. Теперь уже злился Ник, и Айра получала удовольствие, наблюдая, как он бесится.

Как-то после завершения очередного эксперимента Ник не выдержал и все же спросил:

— Айра, скажи, тебе нравится Рувнет? — он сам не ожидал от себя такого прямого вопроса.

— Он хороший, — ответила Айра.

— И только?

— А разве мало?

— Я имел в виду другое, — пояснил Ник.

— Я поняла, что ты имел в виду. Да, нравится, и давай оставим эту тему, я же не спрашиваю про твои отношения с Гриэной.

«Она и так мне все уши прожужжала,» — добавила она про себя.