Пробуждение начинается с меня

Мы же, современные христиане, так часто живём под страхом! Мы так озабочены мыслями, что станет с нашими детьми? Что будет с нами? Что принесёт нам будущее? Впрочем, это, конечно, понятно, почему именно такие вопросы занимают жизнь расслабленного, бессильного христианина, который от ужаса не может спать, если дверь не заперта, и который от всех своих мыслей и страхов порой близок к помешательству. Нет, дорогие мои! Это не есть Дух Божий! Такие христиане, такая церковь не может поколебать мир и, тем более, врата ада!

Итак, чем дальше мы читали, тем больше сокрушались и плавились наши сердца. Наши общения были уже не часами разбора Слова и молитвенными собраниями, но часами печали, плача и сердечного крика к Богу.

Сравнивая себя с церковью того времени, мы готовы были провалиться сквозь землю от стыда за своё христианство. Я молил Господа, чтобы в день суда Он не дал мне стоять рядом с той церковью, и чтобы мне самому не пришлось быть рядом с Павлом, который мог бы сказать: "Эрло, расскажи мне о твоём миссионерском труде, тогда я расскажу тебе о моём миссионерском труде". Или, чтобы Пётр не сказал мне также: "Покажи мне церковь, где пастором был ты, тогда я покажу тебе церковь, где пастором был я". "О, Господь! - говорил я, сознавая своё ничтожество. - Имею ли я вообще право называть себя христианином? Имеем ли мы право называться церковью Христовой?!"

Продолжая читать, мы подошли к пятой главе, из которой поняли, что в то время, когда действует Бог, сатана тоже не дремлет, прилагая все усилия к тому, чтобы помешать делу Божьему.

Когда Анания увидел совершающееся, он почувствовал, что ему тоже следует продать свою землю. При этом муж и жена, сговорившись, решили оставить себе какую-то часть из цены проданного, а остальное Анания пришёл и положил к ногам Апостолов.

Пётр - муж, исполненный Святого Духа, являющегося Духом истины и правды, сразу же почувствовал, что тут что-то не в порядке. Он тут же спросил Ананию, за эту ли цену он продал своё имение, и все ли это деньги, которые он получил, - на что Анания без страха отвечает утвердительно. Тогда Пётр, вновь обращаясь к нему, говорит: "Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твоё ли было, и приобретённое продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоём? Ты солгал не человекам, а Богу". Услышав эти слова, Анания упал бездыханным, и молодые люди, вынесши, похоронили его.

Не зная ничего о случившемся, через три часа пришла на то же место и жена Анании - Сапфира. Увидев её, Пётр тут же обращается к ней с вопросом: "Скажи мне, за столько ли продали вы землю?" Ну что ей оставалось делать? Не могла же эта женщина подвести своего мужа! Она ведь хотела быть ему верной!

Не правда ли, что проблемой нашего времени является то, что супруги не едины, что среди них так много споров, ссор и разногласий, - чего в первой церкви не было. Там супруги были тоже единомысленны. Так вот и эта жена была едина со своим мужем, только такое единство не было благословенным.

Когда Сапфира сказала своё "да", Пётр говорит ей: "Что это согласились вы искусить Духа Господня? Вот входят в двери погребавшие мужа твоего, и тебя вынесут". После этих слов женщина упала мёртвой и была похоронена рядом со своим мужем. (Деян. Апост. 5:1-10).

В 1966 году, читая эту историю, мы спрашивали себя о том, пожелал ли бы кто-нибудь из нас стать членом подобной общины? Согласитесь, что такой шаг был бы не совсем безопасным. Ведь это была община, в которой грех не терпели, где ложь и неверность осуждались без промедления и наказывались без сострадания. Что случилось бы тогда с нами? Что стало бы с нашими грехами и маленькими грешками, которые часто не такие уж маленькие. "Да… - размышляя, говорили мы себе. - Может быть, это даже и хорошо, что среди нас нет таких церквей" Я спрашивал также сам себя, как бы повёл себя я, если бы Анания был моим братом или Сапфира моей сестрой. Что бы при этом чувствовал я? Что сделал бы, узнав о произошедшем с ними? Наверное, мне действительно следует сказать: "Слава Богу, что я не жил в то время!" Кто знает, может быть, после такого случая я счёл бы своим призванием ездить по церквам и общинам и предупреждать других, чтобы они остерегались этих "злых" людей! Братья и сестры! - возможно говорил бы я всем. - Разве это любовь!? Подумайте сами, может ли Господь так действовать и так поступать!? Нет, конечно же, нет! Так что будьте осторожны и берегитесь их, потому что в них действует не Божий Дух!.."