Пробуждение начинается с меня

Дух-Утешитель (по-гречески "параклетос") означает Того, Кто становится на нашу сторону, касаясь своим плечом нашего плеча. Это Тот, Кто пришёл в день пятидесятницы, Кто, разверзнув небо, сошёл к людям и начал говорить к ним тем языком, которым говорили они. В тот день каждый из присутствующих мог понять речь Божию и то, что говорил ему Дух Святой. Но не все тогда покаялись. Некоторые, видя и слыша происходящее, смеялись, считая, что говорящие напились сладкого вина. Однако, несмотря на это, они также могли слышать на своём собственном наречии о великих делах Божиих.

Следовательно, Дух Святой может говорить тем языком, который любой человек может понять. И если Он начинает действовать, тогда ни цвет кожи, ни язык, ни религия, ни что другое не имеют значения. Дух Святой может коснуться каждого сердца. Он знает языки всех народов. Он может говорить к людям совершенно неграмотным и к учёным мира сего. Он говорит к колдунам и волшебницам, к докторам наук и профессорам, к безбожникам и богословам, к ученикам и учителям. Приходится только удивляться, наблюдая, как Дух Божий работает над этими людьми.

Сразу же после излияния Духа Святого Бог начал действовать в нашей местности, приводя новые и новые души и сокрушая крепости и твердыни сатанинские. При этом не было колокольного звона, не было приглашений, не было предварительной организации. Дух Божий, который когда-то в день пятидесятницы собирал людей, совершал ту же работу и теперь. Так была решена, мучившая меня "проблема Иоанна Крестителя". Ведь он уже во чреве матери своей исполнился Духа Святого, того самого Духа, который теперь начал трудиться и у нас.

Первым, кто пришёл тогда к нам, была колдунья, которая сама имела школу, где обучала других волшебству. Так как она была совершенно незнакома мне, я спросил её, что она желает.

- Я хочу, чтобы вы молились за меня, - ответила колдунья. - Я хочу Иисуса! Я устала от своей жизни и сыта ею по горло! Я скована цепями ада!

-Что?!.. - переспросил я её, не веря своим ушам. (Я не мог этого понять. В течение двенадцати лет я пробовал обратить таких людей к Господу. Неделями я просиживал с ними, проповедуя Евангелие, но всё было безуспешно. Они называли своё колдовство даром Божиим, утверждая, что Сам Бог даровал им это. И вот теперь эта колдунья пришла сама с просьбой молиться за неё, чтобы Господь разорвал связывающие её адские оковы).

- Кто говорил с тобой? - спросил я её.

- Никто.

- Кто же тогда рассказал тебе о Господе?

- Никто.

- Может быть, ты была на каком-нибудь богослужении?

- Нет, я ещё никогда в жизни не была в собрании.

- Кто же пригласил тебя к нам?

- Никто.

- Да, но я не понимаю! (Мои глаза, наверное, были круглыми от изумления, и у неё - тоже ).

- Как ты пришла сюда?! Кто сказал тебе, что мы здесь находимся?

- Пожалуйста, - перебила меня волшебница, - не задавай мне все эти вопросы! Я нахожусь на пути в ад! Если Иисус не спасёт меня сейчас и не освободит из дьявольских когтей, тогда я сегодня же сойду живой в преисподнюю. Я проклята на веки веков, и потому осталась только одна надежда, что Иисус ещё может меня помиловать!

Да, но ведь я даже ещё не знал, как нужно молиться за таких людей. Подумав немного, я позвал несколько сотрудников и объяснил им, в чём дело. Потом спросил эту колдунью, готова ли она принять Иисуса как своего личного Спасителя и исповедать свои грехи. Ведь Библия говорит нам: "Скрывающий свои преступления, не будет иметь успеха, а кто сознаётся и оставляет их, тот будет помилован" (Притчи 27:13). Итак, если исповедуешь свой грех, не имея твёрдого решения навсегда порвать с ним, то такое исповедание не имеет смысла. Это только лишь "святая игра". Кто же, исповедуя свой грех, оставляет его - получает прощение и милость. "Готова ли ты, исповедав, оставить своё колдовство, навсегда разорвав с ним?" - спросил я волшебницу. "Да!" - твёрдо ответила она, желая всецело отдаться Иисусу.

Но вслед за этим снова встал вопрос, как молиться с ней, ведь она - одержима. Я вспомнил, что уже раньше пробовал во Имя Господа и Крови Иисуса Христа повелевать злым духам выйти из человека, в ответ на что они только смеялись и хулили Бога. Мои повеления воспринимались ими как юмор.

Так как же всё-таки молиться? Посоветовавшись, мы пошли в мою комнату и, сев на стулья так, что образовался круг, начали петь. Это был пасхальный гимн о воскресении Господа нашего Иисуса Христа. Мы пели о том, что Он победил смерть и могилу, грех, ад и все нечистые силы; о том, что Его Святая Кровь очищает и искупляет нас.