Пробуждение Посейдона

Андиса кивнула на нейронный дисплей. Краски расцветали в плотных узлах активности. - Он хочет ответить. Это вокализационные импульсы. Но я не хочу подключать голосовой аппарат, пока он не встанет на ноги.

- Не торопись, - сказала Гома, все еще поглаживая его хобот. - Тебе нужно быть сильным, посол Гектор. Всем вам. Ваша работа только началась.

И, если уж на то пошло, у нее тоже.

Орбита "Травертина" постепенно приблизила его к радиусу действия станции. Это было золотистое сооружение с дюжиной изогнутых стыковочных кронштейнов, торчащих из выпуклого светящегося ядра. Красивое и странное, оно навело Гому на мысль о люстре или, возможно, об осьминоге. Вдоль рукавов располагались многочисленные похожие на шипы стыковочные порты, многие из которых были заняты кораблями различных размеров. Некоторые были похожи на цилиндр, который они видели ранее, но были также сферы, дротики и полупрозрачные штуки с шипастыми хвостами, по форме напоминающие ската манту. Космическая станция мягко светилась разными цветами - как таковых огней или маркировки не было.

"Травертину", очевидно, был назначен стыковочный узел. Они направились к нему, и вскоре к ним присоединился небольшой рой похожих на мотыльков служебных судов. Гома и Ру завороженно наблюдали за красочным представлением, пока их не позвали в главную общую зону. Грейв уже отправился беседовать с другими членами делегации "Второго шанса", а Васин созывала весь корабль на совещание.

Кану был там, и Гома увидела его впервые с момента их пробуждения. Она и Ру присоединились к нему. Они обнялись, каждый из низ был благодарен за то, что они прошли перелет.

- Я ходил посмотреть на танторов, - сказал Кану. - У них все хорошо. Это прекрасный поступок, который вы совершили, помогая им с оборудованием для спячки.

- Это было ничто по сравнению с теми годами, которые потратили Мона и ее команда, - сказал Ру.

- Вы все пошли на жертвы, - ответил Кану.

Гома знала, что она может либо неловко обойти вопрос Ниссы, либо высказать его в открытую. - Я так понимаю, что между "Травертином" и медиками на Крусибле уже был какой-то контакт. Нас долго не было, Кану. У них, должно быть, много возможностей.

Он кивнул, как человек, пытающийся принять мужественный вид. - Посмотрим.

- Они сделают все, что в их силах, - сказал Ру. - Я уверен в этом.

- Я уверен, что так и будет. - Он говорил медленно, отстраненно. - Это было самое лучшее, что можно было сделать, оставив ее без присмотра. Даже несмотря на то, что она пропустила большую часть нашего времени в обществе танторов.

- Нам придется вернуться, не так ли? - сказала Гома, пытаясь взять оптимистичную ноту. - Не обязательно нам, но людям. Может быть, нам даже не понадобится для этого космический корабль. Просто снова запустить Мандалу, как это работало раньше.

- Кто-то должен попытаться, - согласился Кану.

Но это был бы не он, подумала Гома. Или она, или Ру. Возможно, капитан Васин, если она еще не насытилась космическими исследованиями. Но даже Гандхари выглядела измученной тем, через что им пришлось пройти.

Она что-то говорила.

- Я уверена, что через некоторое время нас встретят дипломатические представители нынешнего правительства. Они неизбежно покажутся нам странными. Возможно, это даже немного пугает. Давненько мы не виделись. Но вы можете быть уверены, что они точно так же опасаются встречи с нами. Мы, должно быть, действительно кажемся им очень странными. Но с добрыми намерениями в наших сердцах, верой в наших новых хозяев, верой в самих себя мы найдем выход. Некоторые из вас попытаются вернуться к своим старым жизням на Крусибле. Я не хочу преуменьшать трудности, с которыми вам предстоит столкнуться, хотя совершенно уверена, что вы прекрасно представляете, чего вам ожидать впереди. Но никогда не забывайте об этом. Сейчас мы команда, и мы останемся командой. Когда вы покидаете этот корабль, вы не оставляете позади дружбу и союзы, которые мы создали. Они остаются с нами. Они будут нашей связью на протяжении всех предстоящих лет и испытаний. Каждый из вас заслуживает мое уважение и благодарность.

Предстояло произнести еще несколько слов, не только от Васин, но через некоторое время они начали захлестывать Гому, и ее мысли понеслись по своим собственным траекториям. Она думала о послах - как легко было замалчивать сложное дело по введению в мир пяти новых разумных существ, пока их время почти не подошло. Она думала о Кану, для которого это не было возвращением домой и для которого любое праздничное настроение, должно быть, звучало жестоко и фальшиво. Она думала о Ниссе, ни живой, ни мертвой, и о надеждах, которые возлагались на неизвестную медицину мира, за три столетия до их понимания. Теперь она поняла, что это было своего рода магическое мышление, похожее на детскую веру во вмешательство фей. И она думала о сердце Юнис Экинья, которому еще предстояло найти свое пристанище.