Пробуждение Посейдона

- Правильно ли я поступила? Он сказал, что знал тебя на Марсе.

- Так и было, - сказал Кану, пораженный предчувствием, которое он не мог точно определить. - Он также в значительной степени отвечал за конец моей карьеры.

- Думаю, что твой несчастный случай во многом связан с этим.

- Возможно, но Корсаков был первым, кто заявил, что я был запятнан своим опытом. Почему из всех них выжил именно он? - Но безжалостная природа этого чувства оставила кислый привкус у него во рту. Далал, Люсьен... они заслуживали лучшего. - Извини, ты была права, что ответила на звонок, и можешь быть уверена, Корсаков знал, что я здесь, независимо от того, подтвердила ты это или нет.

- Ты его ненавидишь? - спросила Нисса.

- Он неплохой человек, просто мы были по разные стороны баррикад. Никогда по-настоящему не сходились во взглядах.

- У него был обеспокоенный голос.

- Это-то мне и не нравится.

Но когда Корсаков заговорил с Кану напрямую, он показался ему достаточно искренним. - Надеюсь, я не нарушил вашу частную жизнь, проследив за вами до корабля Ниссы Мбайе, - сказал мужчина. - Это было легко сделать, вся информация общедоступна - Ниссе, конечно, пришлось указать вас в качестве пассажира в своем плане полета.

- Конечно, - прошептал Кану в ответ, хотя эти слова никак не повлияли бы на его реальный ответ.

- Я очень рад видеть, что вы справляетесь со своей жизнью, Кану. После Марса мы опасались худшего. Одно дело знать, что вы выжили, были отремонтированы роботами... но вернуть свой дух, свое ощущение жизни? Это ни в коем случае не было гарантировано. Слышал о вашей доброте к семье Далал. По правде говоря, я ожидал, что вы проведете больше времени на Земле. Я бы подумал, что с вас хватит космических путешествий.

Кану натянуто улыбнулся, формулируя свой ответ. - Спасибо вам, Евгений. Приятно снова видеть ваше лицо и знать, что с вами все хорошо. Я тронут вашей заботой. Что касается Далалов, то это было самое малое, что я мог сделать. По вашей задержке во времени я вижу, что вы на Луне. Я должен как-нибудь навестить вас. Было бы неплохо наверстать упущенное.

Он надеялся, что на этом все закончится, но Корсаков еще не совсем закончил с ним.

- Конечно, вам были бы рады на Луне - да и вообще в любом месте суверенного космического пространства Организации Орбитальных Наций. Судя по вашему плану полета, у вас есть дела на Европе - довольно необычно, если вы не возражаете, что я так скажу. Очень сложно организовать эти разрешения. Могу я поинтересоваться, чем вы там занимаетесь?

- Искусством, - ответил Кану так кратко, как только осмелился. Затем он снова улыбнулся. - Что ж, Евгений, с вашей стороны очень любезно разыскать меня. И я обязательно свяжусь с вами, когда вернусь.

- Теперь я за вами слежу, - сказал Корсаков тоном, который звучал достаточно дружелюбно. - От своего старого друга не убежать, Кану.

Когда все закончилось, Нисса парила напротив него, скрестив ноги. - Что все это значило?

- Хотел бы я знать.

- Почему его должно волновать, чем ты сейчас занимаешься? Если это он выгнал тебя с дипломатической службы, разве он уже не получил то, чего хотел?

- Не думаю, что Евгений полностью удовлетворен моим поведением.

- Какое ему до этого дело?

- Понятия не имею. Это очень странно.

- Ну, вот еще кое-что странное. Ты сказал, он передавал с Луны?

Кану кивнул. - Он никогда так много не говорил, но временная задержка соответствовала действительности. Почему - ты получила лучшую привязку?

- "Наступление ночи" умнее, чем он предполагал. Эта временная задержка была подделкой. Он пропускал сигнал через дюжину зеркал, но я все еще могла отследить его истинную точку происхождения. Это корабль, средство обеспечения Консолидации, и он гораздо ближе, чем Луна.

- В этом нет никакого смысла. Евгений был послом Организации Орбитальных Наций, а не Консолидации.

- В таком случае, очевидно, ты не единственный, кто начинает новую главу.

За пределами орбиты Марса они прошли в пределах видимости Хранителя. Кану задавался вопросом, изменила ли Нисса их курс, чтобы сделать это возможным, отыскивая острые ощущения в близкой встрече, что-то, что отвлекло бы их от загадки корабля Консолидации - даже его собственный разум от тревожных снов.

- Мораторий - это глупость, - говорила она. - Посмотри на размер этой штуки, на силу, которую она, должно быть, содержит. Если бы Хранители не хотели, чтобы мы летали на космических кораблях, неужели кто-нибудь думает, что мы все еще могли бы это делать?

- Они заставляют людей нервничать, - сказал Кану, когда камеры "Наступления ночи" передали все более четкое изображение инопланетной машины. - Возможно, разумно не делать ничего слишком провокационного, пока мы не получим лучшего представления об их намерениях.

- Может быть, у них нет никаких намерений - может быть, они просто собираются сидеть в нашей солнечной системе, как камни, пока мы не наскучим себе до смерти, ожидая, когда они что-нибудь предпримут.