Пробуждение (СИ)

Заметив, что вдоль края крыши идет узкая дорожка, Йаати выбрался из окна, и осторожно спустился к ней. Доски потрескивали под ним, и это его тревожило, — здание было старое, оно стояло тут уже явно не один век. Таких даже в его время не строили, — и он не помнил таких вот в Лахоле. Казалось, что он попал в какое-то химерическое будущее, — не совсем чужое, в чем-то узнаваемое, но в чем-то — невыносимо чуждое. Туда, куда не должен был попасть…

Йаати вздохнул. С одной стороны ему, конечно, хотелось вернуться домой, к теплой постели и полному холодильнику еды. С другой — ему выпало невероятное приключение, и любопытство его прямо-таки распирало. Проще говоря, в голове у него царила суматоха, и, что самое скверное, он до сих пор не верил, что всё это происходит наяву. Нет, если он сейчас свалится с крыши и ничего не случится, он точно во сне — ну а если нет? Страх он тоже чувствовал, и сильный, но всё же, как-то отстранено, словно это происходит не с ним.

Помотав головой, он пошел вдоль края крыши. Вокруг, тускло отблескивая, горбились другие крыши, в провалах улиц лежал прозрачный сумрак. Там ничего не двигалось, — но Йаати то и дело косился вниз и всё время прислушивался. Он уже понял, что уши тут более надежный союзник, чем глаза.

Выбравшись, наконец, на другую сторону крыши, он увидел смутный простор речной долины, — этой ночью его как-то занесло в верхнюю часть города. Йаати с сомнением посмотрел на свои руки, ровные босые ноги, — он не представлял, что вело его, и как он вообще уцелел, шатаясь среди орды чудищ в таком вот бессознательном состоянии.

Цепляясь за поперечные планки, он взобрался на конек крыши и сел, подставив лицо призрачному теплу солнца. Как всегда на высоте, хотелось летать, — во сне это даже удавалось, но не в реальности. Однако, его «третий глаз» мог летать, — и Йаати закрыл глаза, сосредоточился, стараясь выпустить его на волю…

Вдруг он спиной ощутил чужой — и смертельно враждебный — взгляд. Йаати вскочил и обернулся. Ничего… лишь далеко над рекой висело смутное белое пятнышко. Он почти не мог разглядеть детали, но этот предмет явно летел, — без каких-либо видимых крыльев! — и летел прямо к нему.

Йаати не успел испугаться. Откуда-то слева ударил смутный желто-синий луч, — и непонятная вещь вспыхнула, падая вниз уже дымящими кусками. Он рывком обернулся. Ничего! И никого, кто бы мог стрелять, кроме…

Его взгляд уперся в черную громадину трехрогой башни. Над ней сейчас парил сине-зеленый шар, пылающий, как маленькое солнце. Судя по траектории луча, стреляли именно оттуда. Йаати захотелось помахать рукой, как-то привлечь внимание, — но он всё-таки сдержался. Непонятно почему, ему по-прежнему казалось, что тут, кроме него, вообще нет людей, — а боевым автоматам махать бесполезно. Они не видят в нем врага — и только. Тем не менее, ему стало неуютно. Сбитый башней предмет не слишком-то походил на машину, — крыльев или винта точно не было, — а животные, летающие на нечистой силе, ему точно не нравились. Или НЕ животные, — но это было ещё хуже. Йаати уже понимал, что в этом мире произошло нечто, невыразимо скверное, — и, если он хочет выжить, ему нужно как-то попасть в эту башню.

До него запоздало докатился короткий гром выстрела, — и зеленое солнце погасло, медленно опустившись в башню, — словно закрылся чудовищный глаз. Поёжившись, Йаати спустился в подвал. На стене командного пункта висели карты, — и теперь он тщательно рассмотрел их.

Карт оказалось две — одна города, а вторая — окрестностей. Город походил на сильно выросшую Лахолу, — но всё же, не настолько, чтобы он уверился в этом. Если верить карте, трехрогая башня и впрямь стояла на его северо-восточной окраине, посреди большого парка, — но никакого парка там он не помнил, в его Лахоле там был просто лес…

Вторая карта оказалась интереснее. На ней он смог найти вторую, гигантскую башню, окруженную пятью кольцами укреплений, — но город лежал далеко от неё. Дорог к этой башне тоже не вело, — за исключением железных, да и то, обозначенных пунктиром. Очевидно, подземных. Йаати пальцем, для верности, проследил за той, что вела к городу, потом вернулся к его карте. Судя по пунктирам разноцветных линий, под ним скрывался целый лабиринт туннелей, — но, так как он не знал, где находится, карта имела для него не слишком много смысла. Он видел множество кружков, очевидно, обозначавших входы, — но не представлял, где ближайший, и вообще, открыты ли они.

Вздохнув, он сел на стол, пристально глядя на карту. Он не понимал нанесенных на неё надписей, — да и смысл большинства значков оставался для него неясным. Судя по всему, он оказался в чем-то вроде полицейского участка, — и на карте имелось несколько видов значков, отмечавших, наверное, какие-то важные объекты, — но вот какие именно, он не имел, увы, ни малейшего представления. Карта была бумажная, потертая, и по виду довольно-таки старая — а значит, наверняка не совсем точная, — но ничего лучшего тут всё равно не имелось.