Пробуждение (СИ)

— Но я не помню такого Дома, — вновь вступила в беседу Светлова. — Иволгины? Откуда вы родом?

— С севера, — уклончиво ответила Лиса.

Всем было понятно, что она многое нам недоговаривает, но давить никто не собирался. В конце концов, каждый из нас имеет право на свои тайны.

— Ладно, — прервал я разговор. — Думаю, пора расходиться. Мне ещё надо позаниматься дома.

— Дома? — ухмыльнулась рыжая бестия. — И как там?

— О-о-о, — в тон ей протянул я и, склонившись перед девушкой, игриво произнёс: — Ты даже не представляешь, как там приятно находиться.

Она сглотнула, но промолчала.

— Хорош её троллить, — улыбалась Кокара. — А то она от ревности повалит тебя прямо здесь.

— Не мели чепухи! — воскликнула Светлова.

— Мы все это видим, — подыграла синевласке призрачная девушка. — Ты буквально горишь...

— Хватит! — прервал их я, вскинув руки. — Но мне, действительно, пора.

— Бывай, наследничек, — усмехнулась Кокара.

— Да никто не оставит ему тот дворец, — выдал напоследок Брай, семеня за мной к двери.

— Так пускай старается лучше! — крикнула нам вдогонку Кокара.

Я ничего не ответил, только попрощался с ними и вышел в коридор, направляясь к себе в комнату.

— Вот кто тебя постоянно тянет за твой длинный язык? — наехал я на пса.

— Да ладно, чего ты наезжаешь? — обиделся тот. — Тебя хотят девчонки, так почему бы над ними не поиздеваться?

— Это чревато последствиями, — ответила за меня Айка. — К тому же нехорошо, когда играют людскими чувствами.

— Из чувств там сплошная похоть, — ответил ей Брай. — Уж поверь моему нюху. У них между ног...

— Блин, прекращай! — вырвалось у меня.

— Слабак, — усмехнулся пёс, но всё же замолчал. Правда, ненадолго. Когда мы вошли в комнату, и я прикрыл за собой дверь, он вскинул морду, встав на задние лапы и облокотившись на стену. — Так, а чего не поделился с ними своими догадками?

— Пока не время, — ответил я, присев на край кровати. — Не хочу, чтобы они влипли из-за пустых домыслов в неприятности.

— Или просто боишься, что кто-то из их родственничков замешан? — Брай наклонил голову набок.

— И это тоже, — согласился я. — Вы ведь понимаете, что Семён попросту не мог выкрасть меч Древних.

— Почему? — Айка спустилась с потолка и сделала вид, будто присела на стул напротив меня, закинув ногу на ногу. — Вы хотите об этом поговорить?

— Нет, не хочу, — усмехнулся я новоявленному «психологу». — Но сами подумайте. Забитый и испуганный парнишка, всего лишь с зачатками магии, врывается ночью в музей с редкими магическими артефактами и... получает желаемое. Как так? Откуда у него силы, чтобы сопротивляться опытным охранникам? Они ведь тоже не лыком шиты.

— И ты думаешь, что Чупакабре кто-то помог? — Брай вновь расплылся в глупой улыбке, вспомнив прозвище маньяка.

— На тот момент он был простым человеком, — ответил я. — И я не думаю, а уверен, что за Васильченко кто-то стоит.

— Ковригин? — предположила Айка.

— Вряд ли, — я покачал головой. — Он наоборот хотел избавиться от парня. К тому же кишка тонка, чтобы провернуть нечто подобное.

— Но ведь и у него оказался один из украденных в музее артефактов, — возразил Брай. — Значит, он замешан.

— Или его подставили, — я пожал плечами. — Весьма удобно, тем более сейчас, когда на Ковригина повесели всё, что только можно было.

— Тоже верно, — пробормотал Брай и задумался. — Но тогда кто?

— Без понятия, — я пожал плечами, встал и потянулся к рюкзаку. — Меня больше волнует, зачем ему это? Магию убитых поглощал Васильченко, получается, что его тайному покровителю ничего не досталось.

— Но ведь так не бывает, — возразила Айка, вновь взлетев к потолку.

— Согласен, не бывает, — кивнул я. — Мотив всего присутствует. Но какой, пока что неизвестно. Поэтому и не хочу никому ничего говорить, чтобы не накликать беду.

— Или не спугнуть главнюка, — ухмыльнулся пёс и подбежал ко мне.

— Да, всё верно.

Я взял его на руки, сжал ладонь призрачной подруги и прикрыл глаза.

* * *

Прошло уже несколько дней с момента нашей «эпичной» битвы у заброшенного озера. Я не могу назвать это столкновение стоящим, потому что мне искренне было жаль Семёна. Хотя прекрасно понимал, что по-другому не мог поступить. Ни я, ни он. Парень сорвался, а тёмная магия артефактов его только подстегнула к тому, что произошло. К тому же ему кто-то помогал, тоже подливая масло в огонь.

Но даже после его смерти, история Чупакабры не закончилась. Годунов во всеуслышание заявил, что больше не принимает спонсирование от Престижных и Высших Домов так, как это было раньше. Он готов работать с аристо, но уже на своих условиях. Для этого в академии была создана комиссия по выявлению слабых Истинных, которых покрывал Ковригин. И чтобы финансовые трудности не коснулись ни профессоров, ни студентов, ректор распорядился продать всё своё имущество, посвятив себя всецело академии и становлению настоящих магов.