Пробуждение страсти

Во время их первой встречи она сначала испугалась, затем стала вести себя вызывающе. А Сэм, допрашивавший Николь в маленькой комнатке полицейского участка, невольно любовался ею. Но настоящий перелом в их отношениях произошел после того, как в комнату для допросов ввалился Коул. Николь сразу же стала обращаться к Сэму так, словно решила, что может доверять ему и что он возьмет ее под свою защиту. И она не ошиблась. Причем не только потому, что Сэм имел репутацию «доброго полицейского». Нет-нет, тут было совсем другое… Едва он увидел Николь, как в нем проснулось желание защищать ее, и оно было даже сильнее, чем служебный долг. Сэм не понимал тогда, что с ним происходило. Впрочем, и сейчас он этого не понимал. Сила влечения, которое он испытывал к Николь, испугала его, но от этого оно не стало слабее.

Когда сестру Николь арестовали, она поспешно вернулась в мегаполис, откуда и приехала, и Сэм, к счастью, не успел наделать глупостей, поддавшись чувствам. После предательства Джины он не вступал в близкие отношения с женщинами, потому что не желал, чтобы ему снова причинили боль. Однако теперь, когда Николь вернулась в их городок, все это уже не имело значения.

Сэм не знал, что заставило Николь снова приехать в Серендипити, и существовал только один способ выяснить это. Собравшись с духом, Сэм поднял руку и постучал в дверь.

Глава 2

Последние несколько лет, – впрочем, зачем лукавить? – всю жизнь Николь одевалась, говорила и поступала так, как хотели от нее окружающие. Она не могла обмануть их ожиданий. Не желая разочаровывать родителей, она всегда шла по пути наименьшего сопротивления. И так продолжалось до тех пор, пока Николь не расторгла помолвку.

Сегодня же она наконец могла надеть то, что нравилось ей самой, однако… вместо того чтобы побыстрее одеться и спуститься вниз, Николь в растерянности замерла перед гардеробом.

Хорошо еще, что наряду с юбками, шелковыми блузками, пиджаками в стиле Шанель и жемчужными ожерельями, которые навязывала ей мать, она все же покупала и те вещи, которые нравились именно ей. Уезжая из Нью-Йорка, она отнесла в манхэттенский филиал благотворительной организации «Dress for Success» многое из того, что носила как послушная дочь по указке матери (теперь и обездоленные женщины смогут носить деловые костюмы и прочую стильную одежду, которая поможет им начать все сначала).

Николь решила, что отныне будет жить для себя. Она уже собиралась открыть гардероб, чтобы выбрать подходящий наряд, но тут в дверь квартиры постучали. Николь подумала, что это, наверное, Мейси решила узнать, все ли у нее в порядке, – ведь она опаздывала на двадцать минут.

Николь затянула пояс на халате, подошла к двери и посмотрела в глазок. Жизнь на Манхэттене приучила ее к осторожности.

Когда же Николь узнала незваного гостя, у нее перехватило дыхание.

– Господи, Сэм… – прошептала она, ошеломленная.

Он снова постучал, и Николь стала лихорадочно возиться с замком. Руки у нее дрожали, но ей все же удалось открыть дверь.

– Привет, – с усмешкой сказал Сэм, опершись о дверной косяк.

– Привет, – пробормотала Николь, ужасно смутившись.

Сэм широко улыбнулся, и на его щеках проступили ямочки.

– С возвращением!

– Спасибо, – кивнула Николь.

Хрипловатый голос Сэма, казалось, проникал в самое сердце. Он был небрит, однако щетина и растрепанные волосы делали его еще более привлекательным. У Николь пересохло во рту, и она провела кончиком языка по губам в тщетной попытке увлажнить их.

– Я не ждала тебя, – сказала она и тут же поморщилась; это были совсем не те слова, которые ей хотелось произнести.

– Ты разочарована?

«Господи, конечно же нет!» – подумала Николь и покачала головой:

– Разумеется, нет. Просто удивлена.

Он взглянул на нее из-под тяжелых век, и их глаза встретились.

– Я тоже удивился, когда услышал, что ты переехала в наш город.

– Могу себе представить…

– Может, пригласишь меня войти? – спросил Сэм.

Николь поплотнее запахнула халат. Ей ужасно хотелось впустить его, но она не решалась.

– Хм… я не совсем одета.

Улыбка тронула губы Сэма.

– Меня это не смущает. – Он окинул ее взглядом своих золотисто-карих глаз, и Николь почувствовала, что краснеет.

Господи, этот человек действительно имел власть над ней… Николь была не в силах противиться ему и отступила в сторону.

– Правда, я еще не успела устроиться в квартире, – пробормотала она в смущении.

Николь уже распаковала одежду, однако новому жилищу следовало придать больше уюта, то есть как-то украсить его, чтобы чувствовать себя здесь как дома.

Сэм пожал плечами; его это явно не волновало.

– Я привык к скудной безликой обстановке. Мой брат жил здесь до тебя. Он ничего не менял.

Николь взглянула на него с удивлением:

– Я не знала…

– Тем не менее это так. Потом он женился на Каре, купил большой дом на берегу озера и остепенился.

– Тебе нравится его жена? – спросила Николь, уловив то ли грусть, то ли досаду в голосе Сэма, когда он заговорил о женитьбе брата.

– Она замечательная женщина. Ты, наверное, помнишь ее. Это Кара Хартли, коп. Она арестовала твою… – Сэм осекся, почувствовав неловкость.