Пробуждение тигра - исцеление травмы

И хотя насильственное поведение может дать временное облегчение и усиление чувства «гордости», но без биологической разрядки не будет завершения. И в результате, цикл стыда и гнева снова возвращается. Нервная система остается высоко активированной, и это заставляет людей стремиться к единственному облегчению, которое им известно — еще большей жестокости. Травматическое событие не разрешилось, и люди продолжают вести себя так, как будто оно все еще происходит — так как, говоря биологически, и есть на самом деле — их нервная система все еще высоко активирована. Три маленьких детеныша гепарда, о которых говорилось ранее, знали, когда реальное событие закончилось. Но человек, с его абсолютно «превосходящим» интеллектом, часто не знает этого.

Пораженный тем, как всей своей жизнью люди, казалось бы, разыгрывают сюжеты своего раннего детства, Фрейд придумал новый термин «навязчивое повторение», чтобы описать поведение, эмоции и сны, которые кажутся разыгрыванием ранней травмы заново. Центральным для концепции Фрейда о навязчивом повторении было его наблюдение о том, что люди продолжают ставить себя в ситуации, странным образом напоминающие о первоначальной травме, для того, чтобы найти новые решения.

5 июля, 6:30 утра

Базел Ван дер Колк, исследователь-психиатр, внесший огромный вклад в области посттравматического стресса, приводит историю об одном ветеране, которая ярко иллюстрирует как опасные, так и повторяющиеся аспекты воспроизведения травмы в его движении к разрешению.

5 июля в конце 1980-х годов один человек вошел в ночной магазин. Было 6:30 утра. Держа в кармане палец, изображающий пистолет, он потребовал, чтобы кассир отдал ему содержимое кассового аппарата. Забрав около пяти долларов мелочью, мужчина вернулся в свою машину, где и оставался, пока не прибыла полиция. Когда она прибыла, молодой человек вышел из своей машины, снова держа палец в кармане, и объявил, что у него пистолет, и что никто не должен подходить к нему. К счастью, его не застрелили, и он был доставлен в тюрьму.

В полицейском участке офицер, проверявший данные об этом человеке, обнаружил, что за последние пятнадцать лет он совершил уже шесть так называемых «вооруженных ограблений». И все они произошли в 6:30 утра пятого июля! Узнав, что этот человек — ветеран вьетнамской войны, полиция предположила, что это происшествие — нечто большее, чем простое совпадение. Они отвезли его в ближайший специализированный госпиталь, где доктор Ван дер Колк получил возможность с ним побеседовать.

Ван дер Колк прямо спросил этого мужчину: «Что произошло с вами 5 июля в 6:30 утра?» Он сразу ответил на этот вопрос. Когда он был во Вьетнаме, его взвод попал в засаду вьетконговцев. Были убиты все, кроме него самого и его друга Джима. Это случилось четвертого июля. Стемнело, и вертолеты не могли их эвакуировать. Они провели ужасную ночь, спрятавшись в рисовом поле, окруженные вьетконговцами. Около 3:30 утра Джим был застрелен в грудь вьетконговс-кой пулей, он умер на руках своего друга в 6:30 утра 5 июля.

После возвращения в Соединенные Штаты, каждый раз 5 июля (если он не был в тюрьме) этот человек воспроизводил годовщину смерти своего друга. Во время сеанса терапии с доктором Ван дер Колком, ветеран испытал скорбь по своему потерянному другу. После этого он понял связь между смертью Джима и своим побуждением совершать эти ограбления. Как только он осознал свои чувства и ту роль, которую первоначальное событие играло в приведении в действие его навязчивости, этот человек смог прекратить повторное проигрывание этого трагического события.

Какая же связь была между этими ограблениями и тем, что он пережил во Вьетнаме? Инсценируя «ограбления», этот человек воссоздавал ту перестрелку, которая окончилась гибелью его друга (а также всего остального взвода). Провоцируя полицию присоединиться к этому повторному проигрыванию, ветеран собрал состав исполнителей, необходимый, чтобы сыграть роль вьетконговцев. Он не хотел никому причинить вреда, поэтому вместо пистолета он использовал свои пальцы. Затем он доводил ситуацию до кульминации, и оказывался в состоянии вызвать необходимую ему помощь в исцелении своих психических ран. Получив ее, он мог разрешить свою злость, скорбь и чувство вины, связанные с жестокой смертью его друга и с ужасами войны.

Если мы посмотрим на поведение этого человека, не зная ничего о его прошлом, то мы можем подумать, что он сошел с ума. Однако, получив немного дополнительной информации, можно понять, что его действия были блестящей попыткой устранить глубокий эмоциональный шрам. Его повторное проигрывание снова и снова ставило его на самый край, до тех пор, пока он не смог, в конце концов, освободиться от кошмара войны, овладевшего им.